Пан киллер

– Вот собака меня и отпугнула. Кстати, насчёт репетиций я с ним солидарен. Я бы тоже ругался, если бы моя соседка сверху с утра до ночи пилила на трубе всякую ересь.

– Хам! Значит, я тебе не нравлюсь? – вспыляет Дольская, подбирая свои крепкие связанные ноги. – Тебе мужиков подавай?

– При чём тут мужики?

– При том! Нет, вы посмотрите, каков нахал! Повязал одинокую сексуальную красотку, всю перетрогал, замучил, выпорол и ещё недоволен?

– Но это не относится к моей работе.

– Интересно, что бы ты делал сейчас со связанным паном Попушем? Тоже хлестал бы его линейкой? Может, ты гей?

– Есь-мась, сколько можно повторять? Я на-ту-рал, только заткнись, пани Дольская!

– А я думала, я тебе понравилась… – расстроенно бормочет трубачка Любиция. – Эх ты, пан Головорез.

– Пани Дольская, без обмана, ты великолепная женщина, хоть и треплешь много лишнего.

– Я знаю, что невезучая! Плюхаюсь со своим офтальмологом, а на концертах все сливки снимает наша Катаржина. Мужики летят на её саксофон и фигуру как мухи на дерьмо. Вот и вчера её на ночь заарканил какой-то богатый папик, пока мы кисли в кавиарне и хлебали паршивое вино… Пан Збир?

– А?

– Ты когда-нибудь занимался сексом в хамаме?

– Матерь божья, это ещё к чему?

– Просто спросила, чего ты нервничаешь? Катаржина сказала, что поскользнулась со своим папиком у него в хамаме, когда они под утро решили попробовать что-то совсем из ряда вон выходящее. Ну и сбрякали оба на кафель… Всё равно завидно, мой унылый Юзек никогда такого не предложит.

Выпуская дым из ноздрей, киллер смотрит на фото «Румиане полички», отыскивает в центре ансамбля саксофонистку. Стройная беленькая женщина с длинной шеей и чувственными губами, расставив ноги в красных сапожках, эротично сосёт мундштук си-бемольного тенор-саксофона. Видимо, это и есть неудачливая солистка Катаржина, поломавшая руки-ноги со случайным любовником. Весь вид солирующей Катаржины говорит о том, что она знает себе цену, зато остальные участницы джаз-бэнда наверняка её тихо ненавидят.

– Знаешь, пан Збир? – задумчиво говорит связанная Любиция в розовом белье. – Кажется я созрела для большего.

***

– Чего?

– Ничего, дурак! Может, уже развяжешь мне ноги и отведёшь в постель? Всё равно мне осталось жить несколько часов, или сколько ты там отмерил? Надо успевать наслаждаться. Понял?

Остолбеневший киллер не знает, что на это ответить. Он перебегает глазами то на фото, то на пленницу, связанную чёрным скотчем и почему-то жалеет, что взялся за этот заказ и выбрал для стрельбы именно этот дом на улице Чарнецкого напротив костела Младенца Иисуса.

– Ну так что? – настаивает раскрасневшаяся Любиция. – Пойдём скоротать время? У меня есть презервативы и наручники. Ты можешь сделать со мной что угодно безо всяких биологических следов.

В кармане Збира тихо вибрирует телефон. Пришло уведомление от Влоцеха. Киллер не верит своим глазам. Координатор только что прислал ему шифр 000 – «отбой».

– Есь-мась, вот засада! – не сдерживается он.

– Что случилось?

Киллер подходит к окну и начинает стремительно разбирать «Ремингтон М700», укладывая детали в футляр.

– Мне просигналили отбой – три нуля. Значит, клиент сегодня не придёт.

– Бывает, – соглашается Любиция. – Требуй с них неустойку за ложный вызов.

– Не можешь ты без шуточек, пани Дольская.

– Но если хочешь замочить его завтра или послезавтра, моя квартира к твоим услугам, – безмятежно добавляет Любиция. – Я всё равно два дня свободна, если ты меня, конечно, не прикончишь.

Киллер застёгивает футляр с оружием, прячет его в сумку разносчика пиццы. Он не хочет себе признаваться, но кажется, за этот час или полтора наёмный убийца Збир немножко привык к этой несуразной, языкастой, связанной скотчем трубачке в чёрном капроне и розовом лифчике. Даже жаль её убивать.

– Почему он не пришёл, курва? – размышляет он вслух.

– Не судьба, – мгновенно отзывается Дольская. – Может, тоже внезапно что-нибудь сломал, как наша любвеобильная Катаржина со своим Вежи?

– Вежи? – будто очнувшись, переспрашивает киллер в куртке разносчика.

– Ну да, это её нового папика так зовут – Вжеслав, Вежи. Он же вчера нам представился. Сказал: «Называйте меня Вежи. Если есть какие-то проблемы насчёт налогов или транспорта – всегда с радостью услужу таким классным девочкам».

Киллер настораживается.

– Стой! Как выглядел этот папик? Полный, лысый?

– Ага, плешивый как сфинкс. В сером костюме, с охраной. В Познани у него загородный дом, он увёз туда Катаржину после концерта.

Странное совпадение. Поколебавшись, наёмный убийца открывает ориентировку на свой загулявший объект. Человека, подлежащего устранению, зовут Вжеслав Тшысяцкий – полный лысый мужчина, бывший депутат Сейма, член партии Труда, один из руководителей контрабандного авторынка и ключевая фигура в криминальных сферах региона Великая Польша.

– Вот ты где, Вежи? – медленно бормочет киллер, убирая в карман мобильник. – Всё утро жду, когда он пожалует в костел в Жолибоже, а пан Тшысяцкий сломал ножку, кувыркаясь в хамаме с саксофонисткой из «Румиане полички»? Есь-мась, случится же такое.