Пан киллер

– Но ведь вам придётся долго ждать, пан киллер? – юлит Любиция. – Может, вы быстренько отпустите меня, чтобы я приняла ванну? Я мигом.

– Чёрта лысого. Вы будете стоять здесь, где я вас поставил, и только попробуйте шелохнитесь.

– Моя туника мне очень идёт…

– Нет!

– Я скрашу ваше ожидание за чашкой чаю…

– Нет!

– Мы будем говорить… о чём вы хотите? О старой Варшаве? О Лестере Янге? О кино?

– Умоляю, не надо говорить со мной о джазе и кино, пани Любиция. У меня от вас уже голова трещит!

– Где-то у дивана валялся аспирин, выпейте его.

– Не к спеху, потерплю, – буркает киллер-разносчик.

– Головная боль – это серьёзно. Вдруг вы начнёте стрелять и промажете в самый ответственный момент?

– Не каркайте под руку! Кошмар какой-то! Я уже понял, что вас невозможно переговорить, пани Дольская. Вас можно только заткнуть огромным кляпом!

– Вы сказали, что убьёте меня, мистер Збир, – не унимается Любиция. – Кстати, почему вы не убили меня сразу, как я вернулась? Я бы отошла в мир иной в счастливом неведении и не мучилась сейчас с затёкшими коленками, привязанная к стулу за косу и влагалище…

– Дело в том, уважаемая пани, что ждать объект, возможно, придётся долго. И мне не улыбается несколько часов кряду делить комнату с вашим мёртвым телом. Это не гигиенично, потому вы и живы.

– Одобряю, молодой человек, похвальная чистоплотность. Но знаете, я только что с дороги, из командировки…

– И что? Иссякнет ли когда-нибудь фонтан вашего красноречия?

– Я чувствую, мои колготки и трусики немножко того… не отличаются свежестью.

– Господи Иисусе… началось.

– После отмены концерта мы отмахали двести восемьдесят километров в самом удручённом настроении, с одной-единственной остановкой в Домбровице, где я забегала в туалет и подкрепилась бигосом. Вы меня понимаете?

– Чем дальше, тем больше я не понимаю ваших намёков, пани Дольская. Я в ступоре от вашей болтовни! Кажется, перспектива делить комнату с мёртвым телом пугает меня всё меньше.

– Прекрасно, скажу прямым текстом: я жутко воняю, пан киллер. Думаю, я пахну немногим лучше мёртвых тел, которых вы боитесь.

– О, есь-мась… Я не боюсь мёртвых тел, пани Любиция, уяснили? Просто избегаю их, когда это возможно.

– Но ведь вы собрались кого-то убить из моего окна?

– И что, чёрт побери? – взрывается киллер. – Выстрелю и уйду. Мне же не сидеть с ним четыре-пять часов под одной крышей!

***

– Лучше бы вам отпустить меня в душ, – гнёт своё связанная женщина в чёрных колготках. – Ей-богу, я воняю как заброшенная котельная. Мои трусики только с виду милые, а находиться в них дольше двух-трёх часов – просто смерть. Спандекс, хлопок, пот и жировые выделения – там всё слиплось. Дайте мне помыться, что вам стоит?

– Нет! – в изнеможении бормочет киллер в куртке курьера.

– И колготки, слышите, как страшно пахнут мои колготки? Хотите, я их сменю? Я быстро…

– Нет, не отпущу и покончим с этим. Пани Любиция, я устал от вас, будто перестрелял два батальона кубинских повстанцев.

– О-о-о, да что вы говорите? – негодует пленница. – Это ещё неизвестно, кто от кого устал! Или вы, с комфортом развалившийся в моём кресле, или я, стоящая в капроновых колготках коленями на полу и привязанная косой к заднице?

– Я не в кресле, а на подоконнике, – машинально поправляет мужчина. – Слежу за улицей перед костелом и «Альперисом».

– Отпустите меня, я вымоюсь и вам будет гораздо приятнее ждать свою жертву.

– Свидетелей нельзя отпускать, это главная заповедь киллера! Вы или сбежите или поднимете крик.

Любиция шевелит онемевшими пальцами рук, неловко дёргает связанными икрами и, ничего не добившись, заходит с другой стороны:

– Я поняла! Признайтесь, пан Збир, в душе вы половой извращенец? Фетишист? Вам импонирует нюхать грязное бельё незнакомых женщин?

– Что вы мелете? – обижается киллер. – Я нормальный, традиционал!

– Чем докажете? Вы женаты, пан киллер?

– Уймитесь наконец, пани пленная! Моё терпение на исходе.

– Вы дождались, пока я начну раздеваться, затем оглушили и связали… Даже боюсь спросить… вы сексуальный маньяк?

– Нет!

– Но у вас была эрекция, когда вы вязали мне руки?

– Нет! Не ваше пёсье дело!

– Но недавно вы признались, что связывали меня с удовольствием. Врали?

– Нет!

– Тогда почему у вас не было эрекции? Вы импотент?

– Да что это такое?… – сжимая виски, киллер принимается прохаживаться по комнате. – Я ей слово, она десять! Пани Любиция! Замолчите, пока я не застрелил вас или не застрелился сам!

– Вы любили в детстве подглядывать в щёлку за голыми девочками?

– Нет, чёрт возьми!

– Но ведь вы шпионили за мной не одну неделю, пан Збир? Наверное, привыкли ко мне, восхищались мной? Вы видели, какие сырники я выбираю в «Одзе» и какие прокладки покупаю в дни месячных? И какое пиво предпочитаю после работы?

– Ох, мой рассудок… Чудо, если к вечеру меня не отправят в психушку. Ваши сырники меня не касаются, госпожа Дольская.

– А когда я ходила в салон на интимную стрижку, вы подсматривали за шторкой? А вы видели, как я переходила улицу Хозьюша на красный?