Пандем

Уже оборачиваясь, Виталька спросил себя, что не так. И понял: незнакомые взрослые люди обращались к нему «Виталик». Звать мальчика просто «мальчик» — как-то странно, у мальчика ведь есть имя…

Старик смотрел сверху, с автострады. С виду лет восьмидесяти. Путешественник.

— Да? — вежливо спросил Виталька.

И подумал с холодком в животе: он из этих. Виталька знал, что они есть, но не доводилось встречаться.

— Я ищу дорожный указатель, — суховато сказал старик. — Обычно я пользуюсь картой, но эта, кажется, уже устарела… за последние пару месяцев, — и он хлопнул по костлявому колену свернутой в трубочку натурпластовой картой.

— Я могу указать дорогу, — предложил Виталька. — Если вы спросите…

— Спасибо, я предпочел бы указатель, — еще суше сказал старик.

Виталька растерялся.

«За поворотом».

— За поворотом, — сказал Виталька.

— А-а-а, — кивнул старик как-то очень устало. — Спасибо…

И скрылся из глаз — наверное, вернулся к своей «ездилке» на обочине автострады.

«Кто он?»

«Человек».

Виталька сунул руки в карманы штанов:

«Пан…»

«Ты напрасно испугался».

«Я испугался?!»

«Да. На одну маленькую минутку».

«Послушай… Он что, не говорит с тобой никогда-никогда?»

«Я с ним не говорю. А он… С собой ведь он говорит».

Виталька попытался представить себе, каково это — жить человеку, с которым никогда не разговаривает Пандем. Как это? Все равно что не думать ни секунды, но так ведь не получится…

«А как же он живет?»

«Живет, как ему нравится».

«А почему…»

— Мальчик! — донеслось с автострады.

Виталька вздрогнул и поднял голову.

— Может, тебя подвезти? — спросил старик. — Тебе куда, в город?

— Н-ну… — пробормотал Виталька.

«Испугался?»

«Я не хочу с ним в одной машине!»

«Дуралей. Он такой же человек, как ты. Не укусит».

— Ах, извини, — сказал старик. — Наверное, тебе запрещено общаться с такими, как я?

* * *

Его звали Владимир Альбертович. Свою машину он вел сам, это стоило усилий и отбирало немало внимания. Виталька подумал было, что его спутник не может говорить во время движения — но Владимир Альбертович мог, оказывается.

— Виталик… а кем ты хочешь быть?

Виталька почему-то смутился. Одно дело сказать тем ребятам, будущим энергетикам, что перед ними, мол, будущий пилот. И другое дело — Владимир Альбертович, который живет без Пандема… Еще подумает, что Виталька хвастается…

— Я еще не решил, — скромно сказал Виталька. Покосился на спутника: неужели так вышло, будто он, Виталька, соврал?!

«Врут по-другому. Успокойся».

На обочинах цветными пятнами мелькали припаркованные машины. Обрывок музыки прилетел — и остался позади вместе с поселком, который они миновали; теперь слева проносились сосновые посадки на месте бывших полей, а справа — каштановые кроны. Или не каштановые — не разберешь на такой скорости.

— Странно, что еще не решил, — сказал старик. — Хотя, конечно, это не мое дело… Может быть, ты вообще не хочешь со мной говорить?

— Ну почему же, — сказал Виталька. — Я хочу.

— У меня вот была интересная работа, — Владимир Альбертович усмехнулся. — Я был министром.

— Да? — заинтересовался Виталька.

— Да, — старик смотрел на дорогу. — Я был хорошим министром. Потому что, видишь ли, это большая наука — движение финансовых потоков, развитие одних процессов и угнетение других…

— Не понимаю, — признался Виталька.

— Немудрено, — пробормотал старик.

«О чем это он?» — быстро спросил Виталька.

— Подожди, я сам тебе объясню! — почти выкрикнул старик.

Виталька удивился.

— Извини, — сказал Владимир Альбертович тоном ниже.

— Вы не хотите, чтобы я говорил с Пандемом?

— Я живу среди призраков, — пробормотал старик. — У меня такое впечатление, что вы все — персонажи кино. Вы все — подключены к одной машине, иногда мне кажется, что я вижу проводочки, торчащие из ваших голов…

Машина катилась все медленнее.

«Виталя, у него жена умерла месяц назад. Она была очень старая, старше его. Он совершенно одинокий. Совершенно».

— Очень жаль…

— Что ты сказал? — встрепенулся старик.

— Вы мне хотели что-то объяснить, — подумав, напомнил Виталька.

— Да, — старик нажал на тормоза слишком резко. Виталька слегка стукнулся о панель. — Извини…

Виталька потер ушибленное место. Боль улетучилась, будто ее вытянули пылесосом.

— Огромная махина, — сказал старик. — При мне отрасль наконец-то заработала… Это значит, что на заводы пришли люди, и что они делали комбайны, трактора, горнодобывающие машины, экскаваторы… и что за эти машины потом было кому платить… Ты ведь знаешь — мало выпустить продукцию, надо наладить систему сбыта, так вот при мне эта система… — он сам себя прервал. — Ты, наверное, не знаешь, что такое сбыт?

— Мы учили, — сказал Виталька.

— Вы учили… Ты играешь в шахматы?

— Да.

— Так вот… Представь, что все клетки стали одного цвета, и все фигуры стали пешками. Представил?

Виталька пожал плечами.

— Или вот еще: ты часовых дел мастер, придумал тончайший механизм, собрал вместе шестеренки, пружинки, винтики, все это филигранно подогнано одно к другому и работает так точно, что за сто лет не собьется ни на минуту… Пришел Пандем, механизм выбросил, а стрелки стал переводить пальцем. Вот так.