Пандемия любви. Том 3

«Поразительно. Прежний Солнцев ни за что в жизни не произнёс бы таких слов. Не понимаю, что могло произойти с ним за эти годы…»

– Тебе действительно было это важно? – спросила я, замирая от излучения смотрящих на меня глаз.

– Ты даже не представляешь насколько, – сказал он тихо.

– Но почему?

– Наверное, сейчас я не должен говорить тебе этого. Но когда-нибудь непременно объясню.

– Когда-нибудь… – эхом повторила я, словно была здесь одна, и он не сидел напротив.

Он взял бокал и задумчиво покрутил оставшуюся на дне жидкость.

– Да, когда-нибудь. Когда я снова смогу смотреть тебе в глаза, как прежде…

– Как прежде? – выдохнула я, намереваясь встать, но он тут же накрыл мою руку тяжёлой ладонью.

– Никогда не говори «никогда», Соня. Какой бы правдой это ни казалось тебе на сегодняшний день. На любой факт всегда можно посмотреть с противоположной стороны, и рано или поздно ты поймёшь это.

Тут я почувствовала, что больше не могу. Не знаю, что он хотел донести до меня этим ответом. Даже в той, другой нашей жизни я бы и то не спросила его об этом. А теперь и подавно.

– Послушай, Митя, прошу меня извинить, но сейчас мне следует идти домой. Я очень устала, и тему эту продолжать довольно затруднительно.

– Я провожу тебя, – немедленно поднялся он.

– Нет, – твёрдо сказала я, – вот этого делать как раз не нужно. Я живу за углом, и сейчас белый день. А все дальнейшие вопросы обсудим как-нибудь в другой раз.

– Я хочу поговорить с тобой, – начал он.

– Не сейчас, – прервала я и, поднявшись со стула, решительно направилась к выходу, но, оказавшись у двери, всё-таки не выдержала и слегка обернулась. Он продолжал неподвижно стоять за столиком и смотреть мне вслед.

…Явившись домой, я буквально рухнула в кресло. Ниагарский водопад, так давно рвущийся из моих глаз, заполучил меня в своё полное владение, и предаться этому занятию мне наконец ничто не мешало. Рыдала я в голос, поплотней упрятавшись носом в подушку, чтобы ненароком не испугать соседей или ещё кого-нибудь, случайно оказавшегося на лестнице вблизи моей двери.

«Как он может произносить при мне слово «прежде»? С какой ещё стороны я могу посмотреть на тот факт, что пять долгих лет, пребывая между небом и землёй, между жизнью и смертью, каждой клеткой своего существа принадлежала ему и только ему, никогда не рассчитывая вернуть это «прежде» и не имея ни единого шанса стать собой в безвоздушном пространстве своей новой вселенной? Что хотел он сказать мне столь странным ответом? Наверное, сегодня я не хочу этого знать. Если, конечно, собираюсь выжить…»

Примерно через полчаса я всё же отправилась в ванную и, узрев в зеркале собственную физиономию, с трудом отыскала на ней глаза. Вернее, то место, где им следовало бы находиться. Скорее всего, они там и были, просто в данный момент, к сожалению, впрямую не просматривались.

Подставив лицо под струю холодной воды, я кое-как заставила его обрести приближенные к прежним очертания. Это несколько примирило меня с действительностью, после чего я вернулась в комнату. Подошла к книжной полке. На меня из рамки взглянул улыбающийся Ветер. Он стоял, обняв дерево, и весело ерошил свои непослушные светлые волосы.

«Ты же не сердишься на меня, Юрочка, за то, что я так сильно люблю его? Ты ведь и сам любил его, правда? Поэтому мы с тобой так хорошо друг друга и понимали…»

Юра, босиком, в одних джинсах, высокий и гибкий, глядел на меня, щурясь от солнца, и улыбался во все свои тридцать два зуба…

Щурясь от Солнца…

Солнце. Господи, как до сих пор не ослепла я, бесконечно глядя в его смуглое, словно высеченное из гранита лицо с тяжёлой нижней челюстью и глазами, исторгающими тёмную бездну…

Что сегодня произошло со мной? Как вообще обстоятельства могли сложиться подобным образом? Громов, годами работающий на компанию с самого дня её основания, оказывается преступником? Юра доверял ему, да и Солнце, вероятно, тоже. Иначе бы он никогда не возложил на него все коммерческие вопросы фирмы.

Я прошла сегодня по самому краю пропасти, едва не угодив в неё, если бы…

Если бы что? Если бы я так бесконечно не любила его, совсем не думая о себе и ставя его интересы гораздо выше своих собственных. Даже интересов моего сына.

И ещё. Сегодня я снова увидела его. Он был совсем близко, рядом, сидел напротив, касался меня, смотрел прямо в глаза, я чувствовала его запах, видела каждую чёрточку на его лице, говорила с ним, отвечала на вопросы, слышала голос. Возможно ли это?

Телефон зазвонил где-то в глубине квартиры, и я вздрогнув, отправилась на звук…

– Соня? – услышала я встревоженный голос Веры. – Ты слышишь меня?

– Да, Верочка, слышу.

В трубке эхом раздавался стук каблучков, видимо, она бежала по офису, перебираясь в другую комнату, затем хлопнула дверь.

– Соня, – заговорила она тихо, – на фирме такие дела творятся, кошмар просто. Ты и представить себе не можешь, что произошло! Громов арестован. Вскрылись его жуткие аферы, пропали деньги, в общем, тут ужас что творится, весь офис гудит, представляешь?

– Представляю, Верочка, – тяжело вздохнула я, вовсе не выразив никакого удивления.