Пандемия любви

Да, наверное, они не очень хорошо жили с мужем, особенно в последнее время. Но, оказывается, она не подозревала насколько. А что она вообще знала о нём? Когда любишь человека, обращаешь внимание на любую мелочь. Каждый жест, выражение лица говорит тебе о многом. Ты догадываешься, о чём он думает сейчас или о чём подумает через секунду. А когда не любишь? Но, так или иначе, сейчас совсем не время размышлять об этом. Надо выйти из комнаты. Там человек ждёт.

«Представляю, что он обо мне сейчас думает», – ужаснулась про себя Лена и, натянув шерстяные носки, отправилась в кухню.

Он сидел на табуретке, с трудом умещаясь между холодильником и маленьким обеденным столом, и, склонив голову, рассматривал свою опухшую коленку. Кожа на ней была изрядно содрана и уже слегка отливала синевой.

В этот самый момент за окном неожиданно сверкнула молния, так осветив кухню, что показалось, будто выглянуло солнце. После этого сразу стемнело, и в ушах зазвенело от оглушительного громового раската.

Дождь хлынул мгновенно, ветром распахнуло раму, и тяжёлые капли застучали по подоконнику, нещадно заливая его и рикошетом отлетая на кафельный пол. Незнакомец тут же поднялся и одним движением захлопнул окно, но его успело обдать фонтаном брызг, и капли засверкали на лице, стекая по подбородку. Он утёрся ладонью и вернулся на табуретку.

Лена вошла, села у стола напротив гостя, и принялась молча разглядывать бутерброды. Кружочки огурца и веточки кинзы. В голове было пусто и гулко, и лишь эхо дрожало, как в безлюдном концертном зале.

– Послушайте, – хрипло произнёс он, выпрямившись на табуретке, – я просто не знаю, что сказать… Такого со мной ещё не было…

– Со мной тоже, – отозвалась Лена без всякого выражения. – А говорить ничего и не надо. Давайте лучше завтракать, – она рукой указала на бутерброды. – Вам что налить, чай или кофе? У меня только растворимый. Будете?

Она снова нажала рукой на кнопку чайника, так как подумала, что он, наверное, уже остыл, ведь с тех пор, как закипел, прошло минут пятнадцать или даже больше, Лена сейчас совсем не чувствовала времени.

Он уставился на неё и с минуту разглядывал очень внимательно, словно диковинное животное, потом медленно провёл рукой по лбу, как будто стирая невидимый пот. Девушка безусловно нравилась ему, она была необычная и немного странная, слегка не от мира сего. Держится так спокойно и строго, словно ничего не произошло. Хотя одному богу известно, что творится сейчас в её душе.

– Вероятно, вы ожидали, что я стану биться в истерике, и вам придётся в банном халате бежать по соседям в поисках нюхательных солей? – отгадала она его мысли. Её всё ещё знобило, он заметил это и снова нахмурился.

– Честно говоря, что-то вроде этого. Любая на вашем месте после того, что случилось, вышвырнула бы меня вон не задумываясь…

– А я не любая, – сказала она просто, без всякой рисовки, на что он кивнул, соглашаясь, словно в ответ на собственные мысли. – Похоже, именно это моего мужа и не устраивало, – добавила она после паузы и подняла глаза.

Он увидел в них боль, и вдруг с удивлением почувствовал, что ему тоже больно. Девушка выглядела спокойной и собранной, очень прямо держала спину, но он всей кожей ощущал, как старательно пытается она скрыть то, что чувствует на самом деле.

– По всей видимости, он давно искал повод, – произнесла она так задумчиво, словно разговаривала сама с собой. – Так что вы здесь абсолютно не при чём. И мне остаётся только… извиниться перед вами за эту отвратительную сцену, невольным свидетелем которой вы стали…

– Вы считаете, я был только свидетелем? – удивлённо вскинул он брови. – По мне так самым непосредственным участником. – Он обхватил руками лохматую голову и тяжело облокотился о стол. – Честно говоря, я думал, такое бывает только в кино.

– Выходит, жизнь намного причудливее вымысла, – усмехнулась она. – Знаете, наверное, я давно чувствовала, что происходит что-то неправильное, просто старалась не думать об этом. Вела, что называется, страусиную политику.

– И что вы теперь собираетесь делать? – спросил он и тут же пожалел об этом. Допытываться было неудобно. Он прекрасно понимал, что с его стороны не очень прилично расспрашивать, и уж тем более она имела полное право не отвечать ему, но ничего не мог с собой поделать.

– Не знаю. – Девушка уже почти овладела собой, но дрожь всё не проходила, и тогда она обхватила себя руками, чтобы это было не так заметно. Но он заметил. И отвёл глаза, чтобы не смущать её.

Чайник закипел и отщёлкнул клавишу. Пакетики с чаем лежали на столе в железной банке. Он поднялся, ни о чём не спрашивая, вынул и разложил их по чашкам, налил кипяток и как ни в чём не бывало уселся обратно.

– Поешьте. И выпейте горячего чая. Вам это сейчас очень нужно. Станет легче. В конце концов… всё уже произошло. – Он изобразил на лице нечто вроде улыбки, но глаза совсем не смеялись, а смотрели напряжённо и с сочувствием. Потом вытянул вперёд ногу, и Лена увидела, что опухоль на колене заметно увеличилась, а содранная кожа начала подсыхать и топорщилась в разные стороны.