Пандемия любви

Фактурной внешностью Коновалова, выгодно оттеняющей её собственную идеальную красоту, она втайне гордилась. Правда, вытаскивать его на светские мероприятия удавалось крайне редко, и это тоже очень сильно раздражало Анну. Зачем ей тогда вообще сдалось это замужество, если в нужный момент она не может воспользоваться тем, что ей принадлежит? А пресловутые семейные ценности, которыми он так дорожил, её не привлекали вовсе.

Она не понимала, где ошиблась в своих расчётах. Ей казалось, что Горский непременно женится на ней. Во всяком случае, он впрямую намекал на это. Но только пока она была замужем. Её удивляло, почему он так быстро охладел к ней. Дальше ловить было просто нечего.

В результате всё кончилось тем, что она потеряла обоих. И это бесило её чрезвычайно. Несмотря на то, что и того и другого она оставила первой.

Алиса покачала головой.

– Вы сколько уже в разводе?

– Всего три месяца. Для таких, как он, это вообще не срок. У него чувства на первом месте. Сама же говоришь – романтик. А он действительно романтик. Во всём. И в работе тоже. Раньше я этого не понимала, поначалу казалось – карьеру делает. А у него чувства. Всё по максимуму. И с женщиной и в работе.

– Слушай, а если он уже влюбился… ну, в эту… как её? – отодвинула кофейную чашечку Алиса, искренне сожалея, что не может сейчас оказаться на месте той девицы.

– Вряд ли, – поморщилась Анна. – Он вообще-то долго запрягает. Если б не я, год бы за ручку ходили. Он с этим не торопится, чувства проверяет.

Алиса вздохнула.

– С ума сойдёшь с мужиками. У каждого свои тараканы. Воистину найти мужа – искусство, а удержать – профессия.

– А ты думаешь, с женщинами иначе? В таком случае, чтобы завоевать женщину, нужна сила, а чтобы удержать, нужны деньги.

– Это правда, – немедленно согласилась Алиса, – деньги нужны обязательно. Иначе точно не удержишь. Хорошо ещё детей у тебя от него нет, только норковая шуба. А то бы куковала сейчас на его больничные алименты.

– Ну вот уж это нет, – помолчав, отозвалась Анна. – Детей бы он как раз никогда не бросил. Он очень хотел ребёнка. Ты даже не представляешь, как он хотел ребёнка… Слу-ушай, – протянула она задумчиво, – а может… да нет, не получится. Четыре месяца у нас уж точно ничего не было. Алис, а если всё-таки попробовать, как ты думаешь?

– Сказать, что беременна? – вытаращилась Алиса. – Да как же! Ты всё это время с другим мужчиной жила. И потом он же врач всё-таки, его так просто не надуришь.

– Не знаю, не знаю… – задумчиво протянула Анна. – Я должна подумать… чем его можно ущучить. Да и, честно говоря, мне не очень верится, что у него уж совсем не осталось ко мне никаких чувств. Вдруг что-нибудь да ещё теплится? Так что можно попытаться, чем чёрт не шутит… А если всё-таки получится?..

– А если получится, – веско заметила Алиса, – ты всё равно через неделю заноешь, что он снова не обращает на тебя внимание.

– Наверное, уже не заною, – жёстко сказала Анна. – Всё это суета сует. Да и кого, в конце концов, после сорока интересуют собственные жёны?

* * *

Коновалов не имел привычки носить зонтик. Считал, это не по-мужски. И всякий раз жалел об этом, когда небо разверзалось над его головой.

Застегнув молнию кожаной куртки до самого носа, он храбро шагнул из-под козырька супермаркета на залитую мостовую и понёсся по асфальту, перепрыгивая через мутные от уличной грязи потоки дождевой воды. Ледяные струи заливались за шиворот, тоненько сползая по спине. Руки были заняты пакетами, и мокрое лицо с отросшей со вчерашнего дня щетиной утереть было нечем.

Выйдя из лифта, он позвонил в дверь, которая тотчас распахнулась, явив его взору улыбающегося Глотова. Поставив пакеты на резиновый коврик, Коновалов по-собачьи отряхнулся, помотав кудлатой головой, и только после этого шагнул в квартиру.

– Ну и видок у тебя! – изумился Глотов. – Ты что, без машины?

– Ну разумеется, без машины, – пожал плечами Коновалов и для подтверждения собственной мысли приподнял с пола пакет, в котором тотчас звякнули бутылки.

– Ну да, всё забываю – ты ж у нас праведник, – притворно развёл руками Глотов. – А известно ли тебе, что, каждый раз садясь трезвым за руль, ты отнимаешь деньги у государства? Подумай об этом, друг мой. Ладно, давай сюда свою куртку и тащи всё это в кухню. – Он показал на пакеты.

Коновалов, поморщившись, скинул насквозь мокрые ботинки и сунул ноги в предложенные сланцы.

– Ну и собачья погодка! Такая обложная безнадёга, что еле выволок себя из дома. Можно сказать, подвиг совершил.

– Ценю, – разулыбался Глотов, протягивая широкую пятерню. – Зато в такую непогоду пьётся знатно.

– Ну как, обустроились? – Коновалов огляделся. У стены всё ещё громоздились коробки и стояли скатанные в рулоны ковры. В углу примостились лыжи и детский трёхколёсный велосипед.

– О, вешалка, смотрю, уже на месте. Он стащил с себя куртку и, приоткрыв дверь, шумно стряхнул её за порогом, потом аккуратно пристроил на крючок.