Пандемия любви

– Ой, как хорошо, что сегодня суббота! И погода отличная! Мужики мои, когда в поход паковались, утеплились по самое некуда. Все дни такая Погодина стояла, ещё вчера лило, я уж думала, – промокнут, простудятся, потом лечи их. А сегодня, слава богу, солнышко. Ну пусть отдохнут на природе. А уж я-то как без них отдохну, передать невозможно! – Светка засмеялась и выудила из сумочки пачку «Парламента».

– Здесь курить хоть можно?

– Пепельницы вроде стоят.

Лена осмотрелась. Кафешка как кафешка, ничего особенного. На полу плитка, на стенах недорогие панели. И народу немного. Тепло и не шумно. Лена не любила многолюдные прокуренные бары с их бессмысленной темнотой и назойливо мигающими огнями дешёвой цветомузыки.

Меню торчало на столике в пластмассовой подставке.

– Чем тут хоть кормят? Есть хочется. – Светка приблизила лицо к заламинированной карточке. – Вроде недорого. Надо позвать официантку, а то их не дождёшься. Можно заказывать, а можно подойти к телеге. Шведский стол, как в «Ёлках-палках». Ты как будешь?

– Можно и к телеге, – пожала плечами Лена. – Мне всё равно. Я не очень голодная.

– Это только кажется. А начнёшь накладывать, – и того хочется попробовать и этого. Здесь подход свободный. Только я обычно с одного раза наедаюсь, второго не получается.

– Я тоже, – кивнула Лена.

– Удивляюсь, как мужики по нескольку раз подходят и всё накладывают, накладывают, – поморщилась Светка.

– На то они и мужики, – вздохнула Лена. – Вот мои братья худые, как велосипеды, а знаешь, сколько они едят? Не представляю, как мама справляется.

– Так у них сейчас самый рост. Их в этом возрасте только корми, – со знанием дела заявила Светка. – Пусть едят, лишь бы здоровы были. Им сейчас мозги питать надо. Вот моему только десять, а жор уже, чувствую, начинается. Я каждые выходные рекорды у плиты ставлю. Сегодня хоть отдохну. А завтра начинай сначала – заготовки на неделю.

Подошла официантка.

– Вам телегу? Сейчас принесу тарелки.

– Ну ладно, – сказала Светка, когда они вернулись к столику с наполненными тарелками, – рассказывай. Что у тебя там хоть происходит?

– Да ничего не происходит, – пожала плечами Лена. – Абсолютно ничего. Даже рассказывать нечего. Утром еду на работу, вечером возвращаюсь. Готовлю еду, ем сама и ему оставляю. Пару раз вместе ужинали, а так почти не видимся. Я всегда в комнате сразу свет гашу, когда он приходит.

– Почему?

– Не знаю. Не могу объяснить. Я его боюсь.

– С чего это вдруг? – удивилась Светка, сноровисто обгладывая куриное крылышко. – Ты же говоришь, он добрый.

– Очень добрый. Но я всё равно боюсь.

– Так, – подняла ладонь Светка, – значит, давай разбираться. Он тебе нравится?

Лена потупила взгляд, не зная, что ответить.

– Кажется, да… В смысле, как – нравится? Ну… в общем, да… нравится.

– А ты ему?

– Не знаю, – вздохнула она. – Во всяком случае, он этого никак не показывает. И вообще, я считаю, что правильно делаю, сводя наше общение к минимуму.

– Почему это? – спросила Светка, отправив в рот кусочек холодца.

– Понимаешь, – поёжилась Лена, – мне кажется, я не должна к нему привыкать. Потом может быть больно.

– Вот так бы сразу и говорила! – Светка с размаху откинулась на округлую спинку стула. – Теперь суду всё ясно. Ты просто в него втюрилась и боишься не его, а себя.

Лена подумала, что если она сейчас покраснеет, Светка сразу поймёт, что права. И немедленно покраснела.

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – тут же выдала Светка. – А вот теперь давай рассказывай.

И Лена сдалась.

– Понимаешь, – начала она, – он действительно невероятный. Я даже стараюсь не смотреть на него. Мне кажется, мои глаза всё выдадут. Одно я знаю точно: никогда в жизни ни к одному из мужчин я не испытывала ничего подобного. И то, что я сейчас чувствую, для меня настолько ново, что я совершенно не знаю, как с этим справляться. Я просто поражаюсь, как это я сумела сходу так вляпаться.

Светка застыла с вилкой в руке и шутить перестала. У неё и без того сильно болела душа за подругу, оказавшуюся в пиковой ситуации, а тут она и вовсе разволновалась, потому что отчётливо представила, как эта самая ситуация осложнится, если к ней примешаются безответные чувства. Она понимала, что должна немедленно что-то сказать, но не знала что именно – порадоваться или посочувствовать.

– Алён, я даже не знаю, что на это сказать… – решилась она наконец.

– Свет, я же понимаю. Ты ничего и не говори. – Лена вздохнула и машинально положила в рот ломтик огурца. – Как-то всё разом навалилось. Знаешь, в результате я о Серёже даже не вспоминаю. Вот как будто его не было вовсе. Иногда специально заставляю себя думать на эту тему, и, представляешь, – не получается. Зато каждое утро я задаю себе вопрос: «Как? Как я вообще могла с ним жить?» И ни разу я не нашла на него ответа.