Пандемия: Всемирная история смертельных вирусов

На долю поколения, выросшего за 17 лет между нашествиями холеры, пришелся невиданный урбанистический эксперимент. По всей Европе и Северной Америке людей тянуло в растущие города, словно железные опилки к магнитам. С 1800 по 1850 год городское население Франции и Германии удвоилось. Население Лондона примерно за тот же период выросло втрое. С 1830 по 1860 год городское население в Соединенных Штатах увеличилось более чем на 500 %, разрастаясь в три раза быстрее, чем население страны в целом{206}.

Многих манили рабочие места на фабриках, предлагавших более надежный и высокий заработок, чем крестьянский труд, от которого отказывались переселенцы. Однако иногда вызванные промышленным переворотом экономические перемены побуждали к массовой миграции совершенно неожиданным образом. В частности, первым звеном в цепи событий, которая привела десятки людей в Нью-Йорк, стала партия картофеля, доставленная в Ирландию пароходом в 1845 году{207}.

* * *

Для миллионов разоренных ирландских фермеров-арендаторов картофель был спасением и манной небесной. В среднем ирландский рабочий потреблял свыше четырех с половиной килограммов картофеля в день – примерно столько обычный современный американец съедает за две недели. Кроме того, картофель использовали в качестве топлива. Нет, картофель не претендовал на символ нации, просто он был крахмалистый, калорийный и его было легко вырастить. Из-за дискриминационной политики, проводимой англичанами, ирландским фермерам-арендаторам остались лишь малоплодородные скудные земли, на которых только картофелем и можно было прокормить семью{208}.

Однако эта сверхзависимость от картофеля означала повышенный риск заражения любым прицепившимся к нему патогеном. Один из таких патогенов прибыл в Ирландию в 1845 году с партией картофеля, зараженного грибом, название которого по-гречески означает «губитель растений». Родиной фитофторы – Phythophthora infestans – была мексиканская долина Толука. В Ирландии до 1845 года о ней не знал никто, поскольку во времена медленных парусных судов груз инфицированного картофеля раскис бы, не достигнув берега. Но, когда пароходы сократили сроки плавания, зараженный картофель получил шанс добраться до пункта назначения. После посадки клубней патоген начинал распространяться, незримо сея смертельные споры на соседние побеги. Зараженные растения выглядели вполне здоровыми, поскольку гниющие клубни находились под землей, но при сборе урожая фермеры выкапывали одни комки вонючей слизи. По незнанию ирландцы своими руками обеспечивали патогену условия для возвращения: сваливали порченый картофель в кучи, из которых грибок по весне прорастал заново, чтобы погубить и следующий урожай{209}.

Из-за гибели урожаев начался голод. Полтора миллиона человек погибло. Еще полтора миллиона бежали из разоренных фитофторой краев. Переезд за океан финансировали сами землевладельцы: оплачивать своим арендаторам дорогу им казалось выгоднее, чем отдавать деньги на борьбу с голодом, как требовало ирландское правительство{210}.

С 1847 по 1851 год в Нью-Йорк прибыло почти 850 000 беженцев из Ирландии{211}. Продолжить путь в глубь страны смогли только самые богатые. Остальные, неквалифицированные рабочие и бывшие слуги без пищи и крова, «сумевшие наскрести денег лишь на билет и еду в дорогу», как отмечала в 1847 году ирландская газета, оседали в порту прибытия, на Манхэттене, который вскоре станет одним из самых густонаселенных районов мира{212}.

Разрастаться острову было некуда. Не было на нем и быстрой транспортной сети, которая соединила бы дальние районы со стремительно растущей промышленной и портовой зоной. И коренным жителям, и приезжим требовалось жить поближе к работе или иметь возможность быстро до нее добраться. Эти центры экономической активности обрастали жильем, как причалы ракушками.

* * *

Многие из ирландских беженцев обосновались в районе Файф-Пойнтс (Пять углов), получившем название от пятиугольного перекрестка и выросшем на засыпанном когда-то озере Коллект-Понд.