Пандора из Сосновки

— У меня тоже новости, — вместо приветствия сообщил Степан, — Сидоркин-старший умер. Если быть точным, то совершил суицид. Мы, когда вскрывали сейф, привезли Сидоркина. Выемку драгоценностей из сейфа производили в его присутствии. Он, конечно, от этого сейфа отказался, но ты бы видел его лицо! Краше в гроб кладут. Кстати, сейф был забит золотыми банковскими слитками, сверху лежал мешочек с бриллиантами. Когда мы с сейфом закончили, показали Сидоркину его сына. Учитывая обстоятельства, оформили ему на неделю подписку о невыезде, чтобы сына похоронил. Он сына похоронил и в этот же день повесился в своей квартире.

— Повесился и повесился, — угрюмо сказал Алексей, — сам так решил, никто его в спину не подталкивал. А ведь он принимал участие в подготовке аварии, в которой погибла Полина. Вычеркиваю я семью Сидоркиных из списка потенциально опасных для Артема людей. У меня остается немец Отто Бридар и Инна. Судебно-медицинская экспертиза заключение по смерти Андрея выдала?

— Да, выдала, — ответил Степан, — смерть Андрея наступила в результате передозировки медицинских препаратов, которые выписываются только по назначению врача. След от укола рваный, в окружении большой гематомы. На запястьях рук имеются следы от наручников. Видимо он спал, когда на его руки надели наручники. Андрей сопротивлялся, дергался, поэтому кололи несколько раз. В подвал его затащили волоком. Надеялись, что там его нескоро обнаружат. И запах от разложения трупа соседи не услышат. На лестнице в подвал мы нашли накладной ноготь. Следует полагать, что Инна его спускала в подвал, вот ноготь и отвалился. Процессуальное решение по этой парочке пока на стадии рассмотрения.

— Какие конкретные меры к ним могут быть применены? — заинтересовался Алексей, — для меня это важно.

— К Инне — экстрадиция по месту совершения преступления и жительства, к немцу — самое большее, что мы пока можем, это запрет на въезд в нашу страну.

— Если говорить о безопасности Артема, то это самый действенный вариант. На днях возвращается Виталий, посмотрим, что он насобирал на Полину и эсэсовца.

— Скажи, Алексей, какое решение принято по наследству Ефима Зуева? — спросил Степан, — Будет мальчик вступать в наследство?

— Я доложил Ирине, она у нас учредитель, ей и решать. Она ждет Виталия, поэтому окончательно решение не принято. Но я почему-то не сомневаюсь, что Артем примет наследство отца. Как его оформить, а затем и сохранить решит Ирина.

Глава 7

Виталий в Заревск не приехал. Вместо себя прислал письмо: «Здравствуйте, Алексей и Ольга! Планировал я из Нижнего Новгорода сначала лететь в Заревск, а уж потом — домой. Изменил планы уже в аэропорту. Сначала домой, потом к вам. От этого всем польза: я отдохну в домашней обстановке, вы — осознаете мои наработки по Полине Кузьминой и Отто Бридаре. Свой отчет, как и обещал, составил в письменном виде и прилагаю. Наш сирота Артем, оказывается, не простой ребенок, и, если его дальнейшую жизнь не оберегать и контролировать со стороны, то на него могут объявить настоящую охоту. Найдется много желающих из корыстных побуждений лишить его жизни и все, что ему причитается по закону переписать на свое имя или просто присвоить. Читайте мою записку и предлагайте свой план по защите интересов ребенка. Мы с Ириной тоже будем думать, принимать какие-то решения. Прилетим в Заревск вдвоем через пять-десять дней».

— Оля, кто читает материалы расследования Виталия первым? — спросил Алексей.

— Я думаю, и даже в этом уверена, что — ты, — ответила Ольга, — твое мнение о дальнейшей судьбе мальчика в пакете наших предложений будет решающим. Прочитаем, сложим все материалы, Виталия и твои вместе, и только потом будем принимать какое-то решение в пользу Артема.

Алексей открыл объемную записку Виталия: