Пандора Норна. Остров К

Аккуратно расправив листок, я повесил его сушиться на раковину. Один уголок надорвался, а буквы слегка расплылись от воды, но еще оставались читабельными. И кто только придумал делать такую важную вещь из бумаги? Да еще и выпустил запрещающий восстановление закон. Типа, жестяную карточку проще подделать, а вот бумагу на острове днем с огнем не сыщешь, потому и восстанавливать утерянный документ никто не станет – слишком дорого. Потеряй его или испорть и станешь никем. Навсегда. А у нас он и так всего один на двоих. Я представил, что брат со мной за это сделает, и меня бросило в дрожь.

Сняв куртку, я выжал из нее воду над унитазом, несколько раз встряхнул, расправляя складки, и проделал тот же фокус с сумкой. Затем подобрал рисовальные листы и сложил их стопкой. Что-то острое впилось в палец. Я отдернул руку и с удивлением уставился на льющуюся кровь. О рисовальные пруты я кололся сотни раз, но они не настолько острые, чтобы оставить такую рану. Дыр в сумке я не заметил, а если бы разбилась банка с червячной краской, ее прожгло бы насквозь.

Я отодвинул листы в сторону и сдавленно икнул. Взгляд скользнул по резной рукояти кортика и устремился дальше на стену, исписанную порядковыми номерами учеников академии. Среди десятков чисел, нацарапанных на обитой железом стене, я увидел свое – Сто Сорок Два. Это был не мой подчерк. Так ровно и аккуратно в нашей семье писал только Саймон.

Сердце пропустило удар. Я снова опустил взгляд и не поверил своим глазам. Среди тусклых академических принадлежностей лежал, сверкая серебряным лезвием, именной кинжал Пандоры-Норны. О, Боги, что я наделал! Дыхание перехватило, я зацепился рукой за раковину, вскочил на ноги и наскоро ополоснул лицо и шею холодной водой. Руки дрожали.

За воровство на острове Консервации положено отправлять на Исправительный остров – место, откуда никто не возвращается, а потому и не стремился туда попасть. И это если банку консервов украдешь или инструмент с завода. Но особая награда, дарованная Богами, стоила в разы дороже моей жизни. Такое просто невозможно исправить. Меня казнят без суда и следствия прямо на центральной площади моего раздела на глазах у Саймона, дедули Тедди, моего лучшего друга Жана и Сесиль.

Улику надо спрятать.

Я схватил капитанский кортик, бросил в бачок унитаза, наскоро свалил остальные вещи в сумку и перевел дыхание. Кинжал больше не у меня. Кто угодно мог его туда положить. В академии учится человек сто, не меньше. И только я один сегодня утром был на пристани первого раздела. И только мое имя стоит в журнале у вахтера.

Голова снова закружилась, и мне ужасно захотелось позвать кого-нибудь на помощь. Я подумал о брате. Взгляд упал на испорченный документ, и очередная волна негативных мыслей наполнила голову. Он у нас один на двоих. По законам острова мы – один человек. Все, что сделал я, сделал и он тоже. А значит, наказание нам придется отбывать вместе. Даже если это будет казнь.

Еще сегодня утром у нас был план. Мы в очередной раз подали прошение в Управление на выдачу дополнительных документов для Саймона и готовились получить ответ. И я был уверен, на этот раз все точно получится. Дедуля Тедди говорит: упорство вознаграждается. Да и не может же нам до бесконечности не везти! Гарантий, что все выгорит, не было, но был шанс. А теперь я все испортил. И он никогда меня за это не простит. Впрочем, понятие «никогда» в нашем случае будет коротким.

Или шанс еще есть? Не у меня, конечно, но у Саймона. Если наше заявление рассмотрели и вынесли по нему положительный ответ, брату не придется за меня отдуваться. До двух еще осталось время. Мои часы сломались, но с начала моих злоключений не могло пройти больше трех часов, я в этом уверен. Если поспешу, все обязательно получится.

Я твердо решил, что немедленно заберу брата из класса, и мы вместе отправимся в Управление. Никакие отговорки не помогут ему досидеть урок до конца. Перекинув сумку через плечо, я осторожно отлепил от раковины мокрые документы, и тут мой взгляд упал на консервную банку. Она лежала в углу и тускло поблескивала в лучах газовой лампы. Выжженное червячными красками название пестрело на металлической поверхностями красным цветом:

«Персик в сахарном сиропе»

Комната обернулась кругом. Образ несчастного грузчика встал перед глазами, и сердце рухнуло в пятки.

Я убийца, убийца, убийца!

Взбежав по лестнице на третий этаж, я пулей пронесся по коридору и тихонько прошмыгнул в кабинет мироведения. Учитель поднял на меня недовольный взгляд, но лекцию не прервал. Устроившись на последней парте рядом с братом, я прочитал тему урока: «Объединение королевство Пандоры и Норны. Политическая структура и демография».

Саймон смерил меня таким же по-учительски недовольным взглядом, нахмурился, пощупал рукав моей куртки и прошептал:

– Ты что, мокрый?

Меня бросило в пот. Я засунул нос в сумку, делая вид, что достаю конспекты.

– Уже почти сухой.