Пандурочка

— А! Помню… Вспомнил… Караковая![9] Киргизка, что мне подарил Нарышкин. Ну? Привел? Дошла благополучно?..

Девлет стоял, совсем разинув рот, но страшно волновался и почти трясся, как в лихорадке. Враг человеческий будто науськивал его отвечать князю:

«Точно так-с. Караковая. Привести не удалось. Околела в Кишиневе!»

Но вместо этого он выговорил через силу:

— Никак нет-с. Пандурочка — жена капитана пандурского полка Карсанова, кою вы приказали мне разыскать и доставить…

— Жена капитана? Доставить… Пандурочка? — заговорил Потемкин, растягивая слова и как будто с трудом соображая и припоминая вместе…

— В пути, на станции, в Малороссии… — начал было Девлет, но князь вскрикнул…

— Вспомнил! Вспомнил… Крохотуля!

— Так точно-с.

— Верно, верно. Помню. Как не помнить! Хорошо даже помню. Глазки такие… Ну… мышиные. Да и вся с мышонка. Помню… Прелесть… Ну, что же? Я приказывал, говоришь, доставить ее сюда ко мне?

— Так точно-с.

— Вот этого хорошо не помню. Да все равно…

— Вот-с я, по вашему приказанию…

— Ну? Доставил?

— Доставил… Дело было мудреное, ваша светлость… Но, благодаря Бога, все удалось.

— Рассказывай. Что и как!..

Князь оживился и улыбался.

Девлет-Ильдишев передал подробно все свои приключения и хлопоты с самого начала поисков в Воронеже и до похищения пандурочки при помощи переодеванья и всяких хитростей.

— Молодец! Ей-Богу, молодец! — воскликнул князь, добродушно смеясь. — Только на театре такое бывает… В балетах… А ведь я, Девлетка, не поверишь, забыл совсем… С той поры, что тебя послал, ни единого-то разу не вспомнил… Раз как-то вспомнил: где мой Девлетка? Куда провалился?.. Хотел у Попова спросить, да тоже забыл. А выходит, вон что… Ну, что же эта пандурочка — такая же шармантная?.. Рад буду… Ей-Богу, рад буду…

Девлет разинул рот что-то сказать, но поперхнулся, а затем, справившись, выговорил слегка дрожащим голосом:

— Опасаюсь я только, что вашей светлости будет неприятно узнать, что…

— Что такое?

— Капитанша Карсанова по-прежнему из себя пригожа, хотя малость и изменилась в лице от некоторой причины.

— Подурнела?

— Так точно-с. Малость.

— Отчего?

— От женских причин… Так сказать, от супружеских причин…

— Что? Говори! Ни черта не понимаю.

— Она находится в таком положении.

— В каком? Больна? Печальна?

— В тяжелом положении.

— Да из-за каких причин?

— Супружеских… Ваша светл…

— Супружеских?..

Наступило молчание. Князь удивленно глядел на офицера, ничего не понимая, а Девлет в крайнем волнении все будто собирался что-то сказать еще и не имел духу вымолвить.

— Да хочешь ты или нет говорить толком! — вскликнул наконец князь уже сердито.

— Капитанша Карсанова в настоящее время находится уже на пятом месяце. Вот посему… вашей светлости я и полагаю это обстоятельство…

— Батюшки-светы! — закричал вдруг Потемкин на весь дом и, вскочив с места, быстро подошел к Девлету. Молча постояв несколько мгновений пред офицером, он вдруг разразился громким, раскатистым смехом…

— Ой! Ой!.. Батюшки мои… Да что же… Ой!

Он двинулся, упал на турецкий диван и, продолжая хохотать, выговаривал через силу…

— Ой! Уморил… Ой, батюшки… Да как же… Да как же ты… Так зачем же!.. Ой, Господи… Ой!.. Умру…

Девлет стоял, несколько оживившись, бодрее и веселее смотрел.

Наконец князь перестал охать и хохотать, отдышался, утер слезы на глазах и после нового конечного и краткого припадка смеха произнес утомленным голосом:

— Как же ты ее привез? Дурень. Ведь ты похитил у пандура наследника. Чужих жен воровать можно. А чужих детей воровать закон воспрещает. А?

Девлет молчал и едва заметно улыбался.

— Она, может, еще, пожалуй, с двойней. Я тебе указывал пандурочку привезти, а ты мне с ней еще парочку пандурчат прихватил… Ой, батюшки!..

И неудержимый смех начал снова душить князя.

— Ой, вот одолжил-то… Батюшки… Зови Попова… Надо ему рассказать… Этакое всем… Надо всем рассказать. Стоял свет и будет стоять, а этакого не бывало… Ай да похититель… Чужую жену с потомством увез… Для заселения Молдавии… Колонию привез! С партией переселенцев приехал… Зови. Зови… Попова зови… Ой, батюшки…

Девлет вышел, а князь снова раскатисто захохотал и лег на диван в изнеможении.

— Ой, умру!.. — слышал офицер чрез затворенную им дверь.

X

Когда Девлет-Ильдишев привел Попова к князю и затем по его приказу снова рассказал все, «не забегая вперед», а как следует «по порядку», то снова в кабинете долго гудел смех.

— А? Каков гусь? Рассуди, Василий Степанович. Да ты пойми. Раскуси! — смеялся князь. — И мой, да и Господень указ зараз исполнил Девлетка. Да как же? Плодитеся и множитесь, указал Господь. Вон он, гусь лапчатый, и восхотел, чтоб это у меня в главной квартире армии и в моих именно апартаментах происхождение имело… А? Хорошо? Ай да поверенный… А я-то у него вышел, что в картах: король, дама сам-третей, а то и сам-пять.

И князь начал острить еще более резко, выдумывал невесть какие последствия от диковинного казуса, так что наконец не только Попов, но и сам Девлет невольно начал хохотать.