Панельный ямб. Книга 1

В какой-то момент я словил испуг за себя. Слегка загнался. Состояние отвратительное. Потерять контроль – самое huevoe в подобной движухе. Я собрал всю волю в кулак и смог дойти до сортира. У Б. его никогда особо не чистят, поэтому хорошо проблеваться не составило никакого труда. Желудок начало жечь, да и воняло отвратительно. Зато какое облегчение, дорогие друзья, вы бы знали.… Затем умылся холодной водой, вытирать лицо не стал (зачем, если вода на теле быстро высыхает), да и, учитывая одно единственное полотенце в ванной, кто знает, чью жопу я растер бы у себя по лицу.

На кухне выпил холодной воды, закурил. Как хорошо.… Снова набираю номер матери. Уже поздно. Говорю, что сейчас будем ложиться спать (нет). Да, до завтра, приду днём. Теперь можно и продолжить. Наливаю пива, всё начинается по новой. Б. и Р. уже не болтают друг с другом. Каждый находится на кончике своего сознания, стараясь держать равновесие. Главное – не упасть в бездну.

В какой-то смутный момент кутёж заканчивается. Мы вымотались, мы пьяны и убиты в хлам. Сестра Б. так и не вернулась домой. Мы три мушкетера.

После недолгих раздумий принято решение всем троим лечь спать в одной кровати Б. Как и любой диван, этот вонючий кусок мягкости разложился ещё на метр пространства. Теперь мы помещаемся.

Б. лёг с правого края, я смог забить себе левый край. Р., бубня что-то про pidarasov, лёг посередине. Через мгновение Б. уже не отвечал на говоримую нами глупость, он спал на животе, лицом в подушку, наблюдая яркие сны, а может кошмары. Кому какое дело. Я и Р. мирно болтали по ерунде, вспоминая какие-то шутки, строя планы на следующие беззаботные дни. Наши голоса с каждым отрезком всё больше и больше смазывало. Я чувствовал, как начинаю вонзаться в глубокий сон…

Разбудило меня отнюдь не утреннее солнце за окном и даже не пронзительная головная боль. Сквозь сон я почувствовал вибрацию. Что-то трясло диван подо мной. Открыв глаза, с ужасом понял, что это трясётся Б. Этот uebok дёргался как проклятый. У него были ужасные судороги. Тело его было будто под напряжением. Сраная анаконда!

Признаюсь, я чуть ли не наложил в штаны. Зрелище pizdec пугающее. Р., говнюк, как ни в чем не бывало, спал в своей серединке и был таков. Я начал трясти его, будить. Орать и говорить, чтобы этот отбитый дебик посмотрел, что с нашим корешем, с нашим мушкетером. Р. в полусонном состоянии матерился себе под нос, очень вяло пытаясь разбудить Б. От волнения я вскочил с дивана, наблюдая весь этот сюр со стороны. Р. более-менее проснулся и начал активно расталкивать Б., но всё было безрезультатно. В какой-то момент Б. вздрогнул в последний раз и больше не шевелился.

Pizdec, товарищи! Скажу честно: я ещё никогда так не подсаживался на измену. Плечи Б. даже не шевелились. Я начал шепотом говорить Р., что Б. не дышит, что ему хана, всё! Pizdec! Наш хиленький товарищ откинулся. Но самое der’movoe не это, дорогие друзья. Самый «сок» заключался в том, что мы на хате у этого жмура. А это значит, что нужно что-то предпринять.

Я начал ходить по комнате его отца и обмозговывать. Непривычно вот так с бодуна решать серьезные проблемы. Р. смотрел на меня своими ошалевшими пешками и опять что-то начал бубнить непонятное.

Первый вариант, который мы сразу рассмотрели: просто s`ebat` отсюда. Просто рвануть куда подальше, и пошел он nahui. С другой стороны мы понимали, что наши пальчики везде уже наследили, наша ДНК-а здесь повсюду. Плюс нас видели его соседи, нас увидят выходящими из подъезда. И хоть мы не виноваты в том, что Б. откинулся, но мы будем виноваты в том, что не помогли ему.

Второй (и последний) вариант – вызвать скорую помощь; рассказать всё как было. Правда, мы тогда влипнем в серьезную историю с пакетом нелегального govna. Нас точно будут судить по малолетке. И всё пропало. Да хрен бы со мной и Р., но у наших мамаш крыша просто съедет к чёрту на куличики. Был ещё предложен варик избавиться от пакета, но из крови Б. мы ведь не можем его выветрить. С каждой минутой нас накрывало приступом паники. Два сопляка на квартире со жмуром. Оба варианта обеспечивали хреновый исход. Я пошел на кухню, нужно было покурить.

Вдруг из комнаты послышался смех Р. Он смеялся как blyadskaya гиена. На моём ледяном лице вдруг резко появился румянец от прихлынувшей крови. Я не знал в чём дело, но мне тоже хотелось смеяться. Ведь смех Р. мог означать только одно – всё обошлось, как нельзя можно лучше. Я бросил тлеть сигарету, бросившись на звук смеха.

Когда зашел, предо мной предстала следующая картина: Б., повернувшийся на бок, был весь в своей рвоте. Этот подонок непонимающе кривил носом от вони не в силах врубиться, что с ним произошло. Блевота была мерзкой субстанции, больше похожая на кошачий жидкий корм. Пасло ужасно. Я начал также громко смеяться. Сначала от облегчения (моя жизнь не пройдет в глиномесной тюрячке из-за дурачка), а затем от жалкого вида этого ожившего жмура.