Пангапу, или Статуэтка богини Кали

Та же реакция островитянина. Конечно, житель Папуа-Новой Гвинеи слышал и про футбол, и про бокс, но фамилии… А вы знаете, кто такой Матиас Кауаг, например? А Маори Кики не читали?… Так что папуасы с нами квиты. У них свои знаменитости, у нас – свои.

Вдруг Виктора осеняет:

– Миклухо-Маклай!

Лицо собеседника наконец оживилось.

– Это Берег Маклая… Вы – местный?…

В это время на этаж заходит Пиакор Йоркамана, и папуасик, желая поскорее отвязаться от посетителя, почти кричит:

– Мисс Пиакор, к вам посетитель!

Это было первой неожиданностью для Виктора – Пиакор была совершенно не похожа на студенток Океании из его молодости. Изящные формы тела и правильные, красивые черты лица, что не свойственно папуаскам, будто рисовал талантливый художник, со вкусом и фантазией. В глазах, которым позавидовала бы любая фотомодель, утонул бы любой молодой ловелас… Но Виктор был «пловец» со стажем, и его жизненный опыт не позволил ему захлебнуться в эмоциях. «Отож…» – в мозгу пронеслось только его любимое слово.

– Что вам угодно? – девушка смотрела прямо сквозь журналиста, будто разговаривала не с ним, а с вешалкой у двери.

– Здравствуйте! Виктор Лавров, Украина. Телеканал…

Девушка, не дав договорить, легким кивком головы пригласила Виктора за собой. Обескураженный украинский репортер не глядя взял у офис-менеджера документы – удостоверение журналиста – и пошел вслед за звездой папуасского экрана: «Если она еще и такая же умная, то ты влип, журналист…»

У Пиакор отдельный кабинет в NEWSROOM с дешевыми циновками на окошках вместо жалюзи. В кабинете на стене триптих неизвестного художника: свинья с рогами, свинья с хоботом и просто свинья. В памяти всплыли египетские боги с головами животных, индуистские символы в доисторических храмах, затейливые изразцы Мачу-Пикчу… Но почему все-таки свинья?

– Это духи Папуа? – Лавров посмотрел на Пиакор, но той было не до него. Она что-то быстро набирала на клавиатуре компьютера.

Виктор продолжил изучение кабинета. В углу, в напольной вазе, надетая на древко копья, висела диадема из перьев казуара. От такой экзотики в своем кабинете не отказался бы ни один европейский бизнесмен. Лавров живо представил себе генерального продюсера Максима Радуцкого с его самодовольной физиономией в этой диадеме и с копьем: «Сколько мы с тобой изъездили, Витя…» Но хватит, пора бы и к делу. Виктор решительно подошел к столу Пиакор. Здесь ежедневник, степлер, стикеры прекрасно уживались с какими-то бусами, четками, амулетами… Вместе с ручками в подставке стоял тонкий кусок щепки, похожей на нож.

– А это что?

Пиакор, пряча бамбуковый нож в столешницу, бледнеет (чернокожие, когда бледнеют, становятся пепельного цвета) и, не ответив на вопрос Виктора, задает ему встречный:

– Вы журналист?

«Здравый смысл абонента выключен или находится вне зоны действия».

– Нет, знаете, престидижитатор! Неужели вы думаете, что я летел за двенадцать с половиной тысяч километров, чтобы посмотреть на свинью с рогами? – Лавров кивнул на триптих. – Простите, что так поздно пришел…

Пиакор смущенно опустила глаза.

– А вы не поздно, вы вообще зря, у меня сейчас совершенно нет времени… Нужно готовить эфир.

– Давайте определимся сразу – я вам нужен для ровного счета или для полного счастья?

– Вы где остановились?

– В отеле «Кроун Плаза».

– Я предлагаю встретиться вечером в ресторане вашего отеля. Поужинаем и все обсудим.

Пиакор первый раз посмотрела прямо в глаза Виктору. Все-таки не зря говорят, что успех сопутствует красивым, – Лавров растаял.

– Л-ладно…

Женщина всегда знает, чего хочет, но редко понимает зачем. В этот раз Пиакор, надо полагать, пригласила Виктора, просто чтобы на него взглянуть.

«А кофе здесь отменный», – думал Виктор, глядя на пенящуюся шапку волшебного напитка в маленькой турке на горячем песке. Небольшой ларек, стоящий неподалеку от телеканала, будоражил изысканными ароматами весь квартал. На острове кудрявых людей Папуа, названном так с легкой руки португальцев за прически местных жителей, кофе появился благодаря уроженцу Черниговской губернии, ученому-путешественнику Миклухо-Маклаю. Это он в конце девятнадцатого века завез сюда кофейные зерна, впрочем, как и многое другое: кукурузу, тыкву, арбузы, огурцы. Эх, сколько раз в этом путешествии Виктор будет вспоминать своего знаменитого соотечественника добрым словом! А пока спасибо за кофе, Николай Николаевич.

– С вас пять кина, маста, – проворный мальчуган-продавец протянул Виктору бумажный стаканчик с дымящимся ароматным кофе, и рука журналиста опустилась в карман за бумажником. Стоп! А это что?

В руке у Лаврова удостоверение личности… какого-то папуаса. Виктор повернулся и посмотрел в сторону гипотетического офиса на четвертом этаже…

– А разве это не ваше? – уже знакомый нам папуасик выпучил и без того большие глаза.

– Я что, по-вашему, похож на этого?… – Виктор внимательно читает вслух: – …Олу Эспиноза?

Пришлось срочно вернуться на телеканал.

– Здравствуйте, я из Украины!