Панголин. Запретная книга

Вновь началось поросшее кочками и осокой болото. Лес поредел, отдавая свободные от воды места пушистым кустам и каменным деревьям, сплошь занятым грифами и крысами. Воронам места не хватило, и они кружили в небе черной тучей. Над грибницей стаял такой галдеж, что можно было не беспокоиться о шуме. Но Грэм не решился идти через этот непривычный базар и свернул к подножию горы, в обход низины.

Вскоре он увидел то, чего опасался больше всего – на поляне горел костер с бурлящим котелком. Вокруг него, как муха, кружил солдат – он то подбрасывал дрова в огонь, то пробовал на вкус кипящее варево и все время подпрыгивал, как молодой козленок. Двое других – закованные в тяжелые латы рогатые минотавры – полулежали рядом. Один часовой на дальнем краю поляны зорко всматривался в зеленую стену леса, а второй – у примыкающей к скале хижины, сложенной из свежих веток – не менее напряженно сверлил взглядом свои ногти.

Оставив сумку за приметным дубом, Грэм подполз ближе, двигаясь только во время порывов ветра, и затаился на самом краю леса. Отсюда были слышны разговоры у костра, а зеленые доспехи прекрасно маскировали в гуще листвы, окружающей весь лагерь. Солдаты, похоже, не знали, зачем они забрались так далеко: они гадали о том, что за артефакт покоится в склепе. Так же из их речи было понятно, что они уже нашли вход, но не могут открыть дверь. До панголина дошла истинная природа странных звуков, доносившихся со стороны скалы за лагерем – там работали два солдата, расчищая заваленный проход к двери. Узость коридора не позволяла работать более чем двум человекам одновременно, и воины сменяли друг друга, не прекращая работу ни днем, ни ночью.

И тут Грэм увидел знакомую фигуру с противоположной стороны поляны. Филипп! Закутанный в грязную черную рясу с капюшоном чистильщик медленно плыл к костру в сопровождении двух полуголых покрытых слоем грязи солдат. Рядом с ним шел высокий волколак. Отдыхающие вокруг котелка тут же встали, поправили доспехи и почтительно поклонились.

Грэм сжал зубы: ярость и тупая злоба вспыхнули, словно куча сухой соломы от удара молнии! Хотелось выпустить стрелу прямо сейчас в эту черную змею, прыгнуть, зубами вцепившись в горло!..

- Собирайтесь! – скомандовал Филипп солдатам и направился прямо в хижину в сопровождении только муталюда. Он проходил в десяти метрах от затаившегося в кустах смертоносного ящера, готового прыгнуть на врага в любую секунду, но панголин только сильнее вжался в землю. Где-то там – в черных недрах – рождалась месть, росла, зрела, поглощая гнев и становясь холодной сталью.

Когда священник скрылся в шалаше, Грэм пополз обратно. Решение было принято – напасть первым. Он достал баночку с темно-красной мазью и густо намазал волосы, выстроив на голове острые красные шипы. Кончиками пальцев прикоснулся к уголкам рта и провел по щекам к ушам кровавую улыбку. Оскалился! Зашипел! Взял лук, стрелы и направился к поляне, шепча слова молитвы:

- Господь наш, Миронос, посланник божий, да свершится воля твоя…

На лужайке кипела работа: солдаты, позабыв о котелке, рубили толстые ветки и наматывали на них тряпки, делая факелы. Филиппа не было видно, но судя по настороженным взглядам солдат – он был в хижине. Волколак замер у входа, как статуя. Он зорко следил за всем происходящим вокруг, включая выкрутасы мух и беспокойные перелеты грифов с крысами.

Грэм притаился в кустах с подветренной стороны, лежа в десятке метров от часового.

Вскоре из хижины вышел главный чистильщик. В руках он нес небольшой сверток. Монах на ходу кивнул волколаку – тот резко прыгнул и, опередив Филиппа, зашагал рядом. Солдаты уже дожидались их на поляне.

Внутри у панголина судорожно дернулась ненависть – она, прямо, толкнула в грудь, затем еще раз – какая-то сила гнала вперед, хотела поднять с земли, но Грэм лежал не в силах двинуться с места.

Рано… пока рано!

Новый уверенный толчок в грудь. Еще и еще! – нечто пыталось вылезти из-под земли. Панголин отскочил в сторону, ломая сухие ветки, как дикий кабан. По телу прошли дребезжащие волны ужаса и омерзения: примятая трава на том месте, где он только что лежал, заходила, вздулась и лопнула – из земных недр вылезла отвратительная толстая полуметровая личинка, неистово работая шестью крючковатыми лапками. Огромные глаза и мощные челюсти победно раскрылись при виде света. На мгновение она остановилась, щелкнула челюстями, как бы оповещая мир о своем прибытии, и толчками выпихнула себя наружу – белое мясистое тело резко выделялось на фоне окружающей зелени. Мерзкое создание неуклюже проползло до ближайшей ветки, помогая себе лапками и волнообразными движениями тела, вскарабкалось повыше и застыло, словно сосиска на вертеле.

Часовой не оставил без внимания шорох в кустах – он негромко крикнул и выставил копье. Весь лагерь замер. Солдаты вскинули арбалеты. Подбежал второй часовой, и они осторожно пошли на шорох.

Грэм достал стрелу.

Новый звук слева отвлек рыскающие взгляды воинов. Стоящий рядом с Филиппом солдат вскрикнул, указывая рукой в траву:

- Смотрите!

- Вон еще!

- И там!