Пани Зофья. Вы всё перепутали

Сломанный домофон и незапертая калитка убедили меня в том, что я не ошиблась домом. Так же как и тротуар. Перед другими зданиями было в меру чисто, а перед этим валялись маленькие разноцветные пластиковые половинки от капсул и две баночки от лекарств. Кетонал.

Бардак, как будто кто свиней выпустил. Не в обиду животным будет сказано, они вроде умные, ранимые и чуткие.

Лекарства сейчас такие дорогие, а тут кто-то целых две упаковки сожрал! Может быть, какая-нибудь знаменитость, бизнесмен или политик. В любом случае наркоман или все сразу, потому что теперь все перемешалось. Правда, на мой взгляд, это не очень вяжется с моим сыном, но кто знает? Разные пороки проявляются у людей. Ничего особенного он в жизни не добился, так что мог и в политику пойти.

Одна капсула казалась полной. Кто-нибудь чрезмерно любопытный наверняка бы проверил. Но зачем? Бессмысленно. Кем должен быть этот кто-то, чтобы есть чужие лекарства с земли?!

Я наклонилась и выковырнула капсулу из трещины в асфальте. Кетонал – слишком дорогое и слишком хорошее обезболивающее средство, чтобы вот так пропадать.

Пустая. Черт!

Ни одной не оставил. Жмот!

Я бросила капсулу на землю и толкнула металлическую калитку. Она открылась с грохотом. Одновременно над входом включился свет. Мило.

Я позвонила в дверь и огляделась, но смотреть было не на что. Цветы в сумерках были блеклыми.

Живая изгородь давно не стрижена. Двор маленький даже для города.

Тишина.

Я позвонила снова. Ничего.

Черт возьми! Столько раз приглашал. Говорил, что я могу приезжать когда захочу, только надо позвонить заранее. И что? Я звоню уже несколько дней, и ничего.

Я обошла дом вокруг. Со стороны заднего дворика двери не было. Просто бардак. Доски и мешки с мусором. Я не собиралась слоняться там в темноте, так и ногу сломать недолго. Я вернулась к двери, достала телефон и набрала номер сына.

Он не ответил.

Прибила бы!

Можно было впасть в отчаяние. Вот так не иметь никакой поддержки и помощи? Единственный раз я хотела на кого-то положиться и воспользоваться помощью, а оказалось, что почти в ночи мне негде спать!

Я заметила, что одно из окон было слегка приоткрыто. Под ним находилась лестница, по которой, в воображении амбициозного садовника, должно было виться прекрасное растение. В печальной действительности ее оплетал отвратительный засохший сорняк. Я подошла и поставила ногу на первую перекладину. Она заскрипела, а сама лестница крепко уперлась в землю, но не сломалась. Хорошо. Я толкнула окно раз-другой, пока оно не открылось чуть шире.

Я подкрутила аппарат на максимум. Вокруг ни души.

Тележку я закинула внутрь.

Ухватившись за подоконник, я взобралась на него с ловкостью кошки, которой всего несколько лет как исполнилось семьдесят. Бедро сказало однозначное НЕТ. Я стиснула зубы и переждала, когда пройдет острая боль. Обратного пути не было. Я заползла на подоконник, но окно было заблокировано, и я застряла, как Винни-Пух в норе Кролика. Ситуация сложилась немного неловкая, потому что наполовину я была внутри дома, но зад и ноги болтались снаружи. Я несколько раз дернулась, выиграв тем самым скромные несколько сантиметров. Пообещала себе, что никогда не потолстею. К счастью, лишний вес мне не грозил, потому что у меня был лучший диетолог в мире. В течение многих лет мой вес контролировало Управление социального страхования.

Дрыгая и болтая ногами, мне удалось повернуться боком так, что мои бедра прошли. Какое-то время этот этап казался мне самым трудным, но потом я поняла, что не так-то просто будет броситься вниз головой с подоконника в квартиру.

Но уж лучше это, чем продолжать свисать из окна. Я рухнула внутрь. Вышло лучше, чем я предполагала. Я угодила на диван, от которого отскочила и упала на табуретку, но боком, так что было не так больно. Конечно, я не могла встать, но в принципе была уверена, что ничего себе не сломала. Говорят, что при переломе такая боль, что трудно удержаться от слез. А мне удалось.

Я решила не спешить со вставанием. Полежала какое-то время с неестественно вывернутыми конечностями, прежде чем собралась с силами, чтобы пошевелиться. Когда я выпрямилась, то выглянула в окно и увидела, что через дорогу какой-то прохожий остановился и смотрит на меня. Неужели и правда ему не на кого было больше смотреть? Стыдобища.

Кому видно, тому стыдно. Да что уж там! Я махнула на него рукой.

Я двигалась осторожно, на ощупь, чтобы не наступить на что-нибудь в темноте. Целью был выключатель. Удалось. Я щелкнула им и наконец-то смогла увидеть, где я нахожусь.

Черт! Я ожидала, что мой сын будет жить скромно, но то, что я увидела, поразило даже меня.

На полу старые, неровные коричневые доски. Стены из голого кирпича, ни штукатурки, ни краски. Никаких тебе штор или занавесок, даже самых дешевых. Под потолком каркас из необработанных балок. Стол в виде доски на куче металлолома. Мебель старая, вся в трещинах и царапинах, и заляпана разноцветной краской. Если бы мне навстречу вышло стадо свиней, я бы ничуть не удивилась.