Паническая атака. Избавиться раз и навсегда!

Ещё никто и никогда не умирал от вегетососудистой дистонии, а вегетативный дискомфорт хотя и неприятен, но вовсе не столь тягостен, как мы привыкли о нём думать. Более того, как только мы привыкаем о нём не думать, самого этого дискомфорта становится меньше. Ну, а вегетативные приступы и вовсе исчезнут, как только мы перестанем подкреплять их собственным страхом.

Страх, конечно, составляет отдельную проблему, и решить её в два счета достаточно тяжело. Однако проявим терпение и сделаем то, что обязаны сделать. В конце концов, качество нашей жизни зависит от того, как мы себя ощущаем.

И если мы умеем создавать качество своей жизни своими руками, всё остальное, поверьте, уже не будет иметь никакого значения.

Вот почему силы, потраченные нами на «объездку» наших собственных привычек – привычек думать, привычек эмоционально реагировать и привычек своего организма, – просто не могут рассматриваться как «большие».

Цена вопроса здесь столь велика, что объём уплаченных нами в этом случае сил и средств просто не имеет значения. Не тот случай, когда можно торговаться.

Меня часто спрашивают мои пациенты: «А панические атаки вообще излечимы?» В одних случаях я отвечаю – да, в других – что это и не болезнь вовсе. И тут нет противоречия, ведь тут нечего лечить, речь идёт лишь о нежелательных привычках нашего мозга. Устранение же этих привычек – дело, конечно, подъёмное. Ну, насколько я могу судить по собственному опыту и на основании 30-летней психотерапевтической практики.

Главное, мы должны правильно понимать то, что с нами происходит, и принимать на себя ответственность в той части, где она и в самом деле целиком и полностью наша.

Если речь идёт об эмоциональном состоянии, о наших мыслях и о регуляции работы нашего организма, то тут у нас полный карт-бланш!

Неслучайно первую свою научно-популярную книгу по практической психологии я так и назвал: «Счастлив по собственному желанию»[4]. Её совокупный тираж уже давно превысил миллион экземпляров, и она всё так же продолжает находить своих читателей. И данная книга в каком-то смысле является её продолжением.

Впрочем, немногие знают, что книгу «Счастлив по собственному желанию» я написал, будучи парализованным, на больничной койке, когда было мне всего 23 года. Тогда я как раз оканчивал Военно-медицинскую академию, но буквально перед выпуском подхватил грипп, который привёл к поражению периферической нервной системы.

Забавно, что болезнь поразила у меня и двигательный, и вегетативный компоненты нервной системы, что случается очень редко у этого и без того редкого заболевания. Так что болезнь не только вывела из строя мои нижние конечности, но и вызвала тяжелейший органический «вегетативный синдром».

Это была не та дисфункция вегетативной нервной системы, о которой я рассказываю в этой книге, а именно поражение на уровне органов: вирус внедрился в клетки миелиновой оболочки нервных окончаний, из-за чего моя собственная иммунная система стала воспринимать эти ткани как чужеродные и разрушала их.

Нервы в нашем организме не могут существовать без миелиновой оболочки, а потому значительная их часть у меня просто погибла. В результате я не мог самостоятельно управлять ногами, не чувствовал, каково их положение в пространстве, испытывал трассирующие боли (так называемые синестезии).

Но примечательным было другое: я узнал, каково это, если твой организм остаётся без нормальной вегетативной регуляции. И должен вам доложить, что это фантастическое зрелище!

Артериальное давление у меня, лежачего больного, стабильно держалось на цифрах 160/100 мм ртутного столба, сердечные сокращения были выше 100. При этом я постоянно находился в луже пота, а если отводил руку в сторону, то пот просто капал с неё по всей длине.

При этом если моё тело просто меняло положение из горизонтального в сидячее, то давление и пульс мгновенно повышались больше, чем на треть, а то и в два раза. Ну, прочие подробности своей физиологии в острой фазе своей болезни я, с вашего позволения, опущу…

Почему я сейчас об этом рассказываю?

Во-первых, вот я живой, почти здоровый и точно не умер, хотя почти два года моя вегетативная система буквально сходила с ума, пока, наконец, миелиновая оболочка не восстановилась, а повреждённые нервы не проросли к тем областям моего тела, где им и надлежало быть.

То есть, несмотря на всё это вегетативное безобразие, жизнь продолжалась, и уж точно у меня не было ни паники, ни ужаса, ни ощущения катастрофы. Всё потому, что я хорошо уже понимал, что со мной, как это работает и на что я могу рассчитывать, если лечение пройдёт благополучно.