Паника, убийство и немного глупости

Бабушка Губкина смотрела в спину рослому подтянутому мужчине и думала о том, что благодарить ее вовсе не за что. Сегодня утром Виталий Викторович чуть ли не на коленях умолял ее ничего не говорить следователю, не связывать убийство девушки с делами его брата. Не привлекать внимания.

Посему получается: в тайне от следствия Надежда Прохоровна оставила гораздо больше, чем сказала. Она нутром чувствовала: Марина погибла от руки того же человека, что вчера приподнимал ее матрас. Или – тех же. Наверняка после того, как документы не удалось обнаружить в наиболее вероятных местах – у Мусина и Губкиной, – преступник решил наведаться в номер Марины. Ведь человеку со стороны в жизни не догадаться, что Виталик и Марина познакомились только в автобусе! Они приехали вместе. Поселились рядом. Обедали и ужинали за одним столом, потом павиан до ночи развлекал Марину в баре. Преступник обыскал два номера, ничего не нашел. Отправился в корпус А и там застрял.

Надежда Прохоровна ходила сегодня к Марине. Большей частью застекленная стена небольшого тамбура перед ее дверью четко выходила на крыльцо корпуса Б. А там сидела Кларисса. Скорее всего, преступник, обыскивающий номер при свете фонарика, отлично видел, как на крыльце противоположного корпуса тлеет в ночи сигаретка. Девушка могла увидеть его выходящим из чужого номера – коридоры и лестница ярко освещены, тамбур так вообще как на ладони. И поэтому он ждал.

В связи с чем можно судить – у преступника был сообщник. Ведь ждал он не просто так. Кто-то должен был следить за Мариной и павианом, кто-то должен был сигнал подать – они возвращаются! Такие дела в одиночку не проворачивают.

Но вот как узнать, кто из проживающих в двух деревянных корпусах приехал в последние четыре дня… Об этом, будучи полностью откровенной, можно было бы узнать у Пал Палыча… Если Марину убили из-за документов Петра, то приехать сюда убийца мог недавно. Максимум за день до появления здесь Ирины. Максимум. Раньше ему тут делать было нечего.

И еще одна примета, не имеющая отношения к срокам, – убийца должен быть физически очень сильным. Высокую, далеко не худенькую Марину, судя по неснятым сапогам, ударили по голове еще в прихожей. И только потом отнесли на кровать в спальне. Причем именно отнесли, а не дотащили. Девушка постель после дневного отдыха ровно застелила покрывалом, ее так поверх него и уложили, особенно не смяв. Не взгромоздили кое-как…

Надежда Прохоровна как воочию видела события прошлой ночи. Вот Марина приходит из бара… (Где преступник прятался в этот момент? В ванной комнате, дверь которой выходит в небольшую прихожую? Или за выступом стены спальни?.. Скорее всего, в ванной. Марина успела снять в прихожей куртку, но не освободилась от сапог. А ковер в ее гостиной – густой, светлый. Вряд ли девушка, судя по ухоженным ногтям, волосам и начищенным ботфортам, большая чистюля, протопала бы в сапожищах прямо в спальню.) Преступник почему-то не дождался, пока девушка снимет сапоги и пройдет в комнаты, давая ему возможность незаметно выскользнуть из номера. Он сразу ударил ее по голове.

Может быть, Марина почему-то включила свет в ванной?..

Нет. Девушка не входила в ванную. Ее ударили не в лицо, а по голове сзади.

Может, убийца просто перетрусил и не стал дожидаться, пока хозяйка номера встретится с ним лицом к лицу и узнает? Ударил на опережение?..

Возможно. Так как задушил он ее уже позже.

И из всех этих умозаключений, как утка из густых камышей, выплывает интересный вопрос: а хотел ли преступник вообще убивать Марину? Тех, кого одним решительным ударом отправляют в покойники, оставляют валяться на полу, на кровать бережно не переносят… И в связи с этим Надежда Прохоровна все более и более укоренялась в мысли, что преступник человек неопытный, случайный и в чем-то даже совестливый. Он провел длительное время в номере рядом с убитой девушкой и так и не смог снять с ее лица подушку. Не мог видеть мертвого лица. Окровавленное орудие убийства с головы Марины снял уже Виталик. Утром. А судя по огромной луже, натекшей на постель, живая еще Марина довольно долго лежала там без сознания.

Потом, скорее всего, начала приходить в себя. Преступник испугался, что девушка откроет глаза, увидит и узнает его. Он положил подушку на лицо жертвы, еще слабой, ничего не понимающей, и крепко держал, пока она не перестала подавать признаков жизни.

Надежда Прохоровна вздохнула – вроде бы все так. Все так и было.

Но с этими догадками к милиционерам лучше не соваться. Они и без бабушки Губкиной картину убийства смогут восстановить. Тут им с погодными службами советоваться не надо, быстро дотумкают.

Но как же все-таки узнать, кто из физически крепких мужчин заселился в деревянные корпуса не позже четырех дней назад?!

Пара широкоплечих кавказцев – очень подозрительные ребята. Но они в кино сидели. Надежда Прохоровна сама их возвращение видела.