Панихида по усопшим (ЛП)

Так Лайонел Лоусон выстраивает свою схему, включающую остальных, желающих – как и он – стать соучастниками. Он фиксирует таксу на поддельную услугу, – и вот дело сделано. Свидетели счастливы лжесвидетельствовать и, в то же время, ручаться за алиби друг друга. Лайонел стоит у алтаря, Пол Моррис играет на органе, Рут Роулинсон стоит среди прихожан, и Бренда Джозефс находится через дорогу в кинотеатре. Если все они будут придерживаться своих историй, то все они вне подозрений. Все подозрения, конечно, падут на брата Филиппа; но Лайонел сообщил ему – и, вероятно, сказал то же самое всем остальным – что все очень тщательно организовал для него: во время убийства он садится в поезд и едет с вокзала Оксфорда до какой-нибудь отдаленно расположенной гостиницы (с предварительным бронированием), с несколькими тысячами фунтов в кармане, которые избавят его ото всех неприятностей. Небольшое подозрение за все это является недорогой ценой, не так ли?

Морс допил пиво и Льюис, очередь которого была на этот раз, подошел к бару. Ему было совершенно ясно, как Морс и сказал, что существует целый ряд мотивов, в случае их комбинирования (если Морс был прав), они взаимно дополняют друг друга и для всех полезны. Но где же во всем этом ненависть к Гарри Джозефсу? Все правильно, у многих из них дела были в ужасном беспорядке, но (опять же, если Морс был прав) деньги, казалось, справились бы вполне адекватно со всеми их проблемами. И зачем, ну зачем, вся эта ненужная болтовня в церкви? Все это казалось до смешного сложной и ненужной шарадой. Почему бы просто не убить Джозефса и не выбросить куда-нибудь его тело? Что было бы для них, конечно, бесконечно проще. А как насчет самого фактического убийства? Отравление морфием и нож в спину. Нет, что-то в самом деле не складывается.

Он заплатил за пиво и осторожно пошел обратно к столу. Морс не поблагодарит его, если он выплеснет хотя бы кубический миллиметр на ковер.

Морс сделал могучий глоток пива из своего бокала и продолжил:

– Теперь мы должны задать себе ключевой вопрос: кто затаил в себе достаточно ненависти к Гарри Джозефсу? Потому что, если мы не сможем ответить на этот вопрос, мы так и будем блуждать ощупью в темноте. С этим ключевым тесно связаны и другие вопросы: к чему была все эта неуклюжая суматоха на странном богослужении, а также, почему Джозефс был убит дважды.

Ну, давайте разберемся с последним вопросом в первую очередь. Я уверен, что вы слышали о тех расстрелах, когда, скажем, четверым мужчинам с винтовками приказывают расстрелять беднягу, привязанного к столбу, но у троих из них в стволах холостые патроны и только у одного – реальная пуля. Идея заключается в том, что ни один из них никогда не узнает, чьим на самом деле был роковой выстрел. Ну, я подумал, что нечто в этом роде, возможно, произошло и здесь. Были три человека, напомню, и скажем, ни один из них не хотел быть полностью ответственным за убийство. Теперь, если Джозефса отравили, нанесли удар по голове, а также закололи, то я считал бы это сильным доказательством, что я по существу прав. Но мы узнали при вскрытии тела, что существуют две причины смерти, а не три. Кто-то дает Джозефсу морфий с красным вином; и потом кто-то (либо тот же самый, либо кто-то другой) наносит удар ножом ему в спину. Зачем его убивать дважды? Ну, вполне возможно, что только двое из них были вовлечены в фактическое убийство; разделение труда, так сказать, можно объяснить той причиной, которую я только что изложил. Но была гораздо более важная причина, чем эта. Готовы ли вы к чему-то вроде шока, Льюис?

– Готов ко всему, сэр.

Морс осушил бокал.

– Ей-богу, пиво здесь хорошее!

– Теперь ваша очередь, сэр.

– Что?

Хозяин подошел к стойке, и в течение нескольких минут Льюис слышал, как он обсуждает с Морсом крайнюю глупость английской сборной команды по футболу.

– Они играют не дома, – сказал Морс, тщательно устанавливая две пинты пива на подставки для кружек. (Для человека, намеревающегося отблагодарить своего младшего офицера за оказанные услуги, он, с точки зрения Льюиса обращался с вещами крайне легкомысленно.)

– На чем я остановился? О да. Вы не спросили меня, где я был сегодня, не забыли? А я снова был в Стамфорде.

– В Линкольншире, сэр.

Морс, казалось, не слушал.