Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

Не так-то просто понять, почему уличная лирика The Velvet Underground так потрясла опрятного и благовоспитанного Джонатана. Легко предположить, что интуитивно он распознал в них таких же аутсайдеров, каким ощущал себя сам. Кроме того, не менее удобно рассуждать задним числом, что в песнях «Вельветов» будущий фронтмен The Modern Lovers услышал столь важные для себя качества: безыскусность, простоту, честность и умение видеть красоту там, где ее обычно не видят. Однако Джонатан заявлял, что «никогда не понимал» тексты The Velvet Underground: «Я просто спрашивал их: "О чем тут вообще речь?!". Но мне нравился голос [Лу Рида], его звук»^[20]. Еще больше его привлекало звучание гитар – много лет спустя Ричман мог долго и многословно распространяться о том, как завораживали его гитарные тона The Velvet Underground, особенно когда они звучали живьем: гармоники[81], создаваемые фидбэком гитар; то, как эти гармоники, накладываясь друг на друга, создавали многочисленные, трудноуловимые призвуки; «мертвые» ноты[82] и оттенки звука. В этих призвуках и переливах гармоник он слышал то, что называл «интимностью» звука, а волны гитарного нойза казались ему окрашенными в разные цвета^[21]. Он воспринимал музыку The Velvet Underground примерно так же, как ребенок – картину какого-нибудь импрессиониста: он не понимал до конца сюжета, но был заворожен техникой мазка и игрой цветовых пятен. Неудивительно поэтому, что Джонатан сразу же начал изучать технический арсенал любимой группы – весь набор гитар и усилителей[83]. «Использование гитар в качестве барабанов» интересовало его больше всего, и вскоре уже Стерлинг Моррисон, а иногда и Лу Рид «физически» ^[22] (по словам Ричмана – т. е. показывая, как располагать пальцы на грифе) учили его играть на гитаре. Все кончилось тем, чем и должно было кончиться – когда однажды группа, назначенная на «разогрев» к The Velvet Underground, не явилась. Замирая от волнения, Джонатан спросил у «Вельветов», не разрешат ли они ему выступить. «Не вижу никого, кто мог бы тебя остановить», – заметил Стерлинг. Ричман позаимствовал у Лу Рида его «Гибсон» и в одиночестве отыграл сет из пяти или шести песен, которые по словам Моррисона, произвели на зрителей «неопределенный эффект»^[23]. Когда юный исполнитель сошел со сцены, его наставник сдержанно прокомментировал: «Ну, Джонатан, это было впечатляюще!»^[24].

Примерно в то же самое время на страницах первого бостонского рок-фэнзина Vibrations появилась статья под названием «Искусство Нью-Йорка и The Velvet Underground» за авторством Ричмана. В своей первой публикации молодой автор предсказывал скорый крах Джими Хендрикса, The Doors и Jefferson Airplane, иллюстрируя их стремительное пике наглядной диаграммой. В это же время The Velvet Underground, уверенно преодолевая отметку «успех», планомерно устремлялись все выше, к концу 1970 года достигая высот The Beatles, Бога и верхнего края страницы. Джонатан объяснял, что «Вельветы» представляют собой неотъемлемую часть нью-йоркской сцены, отличительными чертами которой являются юмор, честность и функциональность. Статью он заключал выводом: «"Вельветы" эротичны, Нью-Йорк эротичен, секс может быть эротичен, музыка эротична, искусство эротично»^[25].

Огни большого города

Одинокий Джонатан безусловно тосковал по «эротичному» городу и его музыке. В 1969 году он закончил школу и, будучи свободным от семейных договоренностей, перебрался в Нью-Йорк – поближе к The Velvet Underground, Лу Риду, Энди Уорхолу и его Фабрике. Он тут же включился в активный ритм жизни – ночевал на кушетке у Стива Сезника (менеджера «Вельветов»), заглядывал к Джерарду Маланге, укреплял знакомство с Дэнни Филдсом, наведывался в Max’s Kansas City, а также на сессии записи альбома «Loaded», и обо всем писал в Бостон Джону Фелису. Чтобы продержаться на плаву, он сменил целый ряд работ (успев побыть посыльным в Esquire и уборщиком в Max’s Kansas City), однако не смог добиться главного – привлечь внимание к своему музыкальному таланту и песням, которые он продолжал активно сочинять. «Я ходил на прослушивания в местные кафе, но они мной не заинтересовались, может, потому что я типа, ну, не умел петь или играть, или что-то в таком духе. Возможно, это было как-то связано»^[26], – пытался объяснять Джонатан много лет спустя. Неудачи привели к тому, что юный талант начал страдать от нехватки внимания: «Мне нужна была аудитория, понимаете, потому что… вот некоторым людям не нравится внимание. Так вот, я к ним не отношусь. Я и внимание, мы неплохо ладим».