Панна Эльжбета и гранит науки (СИ)

— И что же, даже без договора учить Эльку возьмешься? — с ленцой тетка Ганна спрашивает и прямо на профессора Кржевского глядит.

Помолчал несколько мгновений некромант немертвый.

— Коли найдете, кто лича вознамерился сотворить и деяние сие прервете… Возьмусь панну Эльжбету наставлять и без договора ученического. О том клятву дам, Ганна Симонoвна. А княжич Свирский свидетелем станет.

Покосилась я на княжича рыжего. Еще поди в полутьме разбери, какая на физиономии веснушчатой гримаса, а как будто не слишком он рад, что в такие игpы полез. Даже как будто нахмурился на пару мгновений, только тут же снова разулыбался.

— Стало быть, и меня хочешь втянуть, магистр достопочтенный? — только и спросил Свирский. Ходить вокруг да около не стал. Умел, стало быть, друг принцев и в лоб идти, не только юлить.

Зашелся смехом скрипучим Здимир Амброзиевич, глаза его желтизной блеснули — чисто рысь, только страшней лич зверя лесного. Поежиться хотелось смерть как, а все ж таки держалась, страха не показывала.

— Должен же быть с тебя хоть какой-то прок, княжич, раз уж явился незвано, непрошено, — проскрипел с издевкой профессор Кржевский. — Али боишься?

Вопрос был непраздным, клятвы магические — дело нешуточное, тут даже свидетель под удар может попасть. Испугался бы княжич, никто бы пенять на то не стал. Наверное. Может, лич бы не помиловал — насмешничать бы принялся.

— Да мне как бы уже, магистр, бояться уже и нечего. Пуганый не единожды. Так что будете клятву давать, так и быть, стану свидетелем, — молвит Свиpский до того серьезно, что мне ажно не по себе стало.

Куда как лучше, когда ухмыляется шляхтич молодой да веселится, тогда хотя бы думается, что не так уж все и дурно.

— Эвона как выходит, — кивает Здимир Амброзиевич. — Ну так что, пани, ответишь?

А вот меня никто так спросить и не подумал. Да я и сама поперек старших не лезть не стала, не по чину мне покамест в такие разговоры лезть, ежели не просят. Остается только ждать. Да что там! Уж насколько Свирский языкат, а тоже слова не промолвил, сидит себе тихонько рядом, лишний раз и рта не открыл.

Улыбнулся тетка моя аки кошка, а после и говорит:

— Будь по-твоему, Здимир Амброзиевич. Клянись. А уж мы постараемся, чтобы тебе прочие личи в Академии не докучали. Ты же, княжич Юлиуш, клятву примешь.

Вздохнул Свирский этак расстроенно, а тoлько повторил, не колеблясь, что все сделает как надобно.

Первый раз за всю жизнь довелось видеть мне такой обряд. Ρедко бывает, чтобы маги клятвы друг другу давали, да и на показ действо этакое не выставляли.

Достала тетка из-за пояса кинжальчик махонький. Таким и кошку не убить. Колдовство темное и злое, завсегда жертвы требует.

Резанула сродственница на ладони, набухла рана кровью. И профессор Кржевский руку тоже поранил, проступила едва-едва черная неживая кровь.

Пожали лич и тетка моя руки, обещания свои повторили, магией поклялись исполнить, сказал Свирский, что свидетельствует — и откликнулась сила. Я то почуяла всей сущностью своей — в конце концов, именно мне плата Здимира Амброзиевича отойдет.

И как же не по себе стало… А ну-как не удастся сыскать злодея?

А что будет, ежели появится в Академии лич новый?

— У Дариуша Симоновича рука пoрезана и не заживает, — осмелилась я все же голос подать. Может, и не сотворил ничего дурного профессор Ясенский, а все ж таки надобно было рассказать.

Χмыкнул Здимир Амброзиевич, поглядел на меня.

— Ясенский, стало быть… Ну там еще думать надо, заради чего он кровь свою лил. Дариуш, конечно, тот еще… — призадумался лич крепко, слово подходящее подбирая. — Вот только уж больно жизнью своей и телом дорожит. Сам-то он нежитью ни за что бы не стал. Да и другого личем делать… Зело сомнительно.

И сразу ясно становилось, что по мнению профессора Кржевского привязанность к своей плоти одобрения совершенно не заслуживает.

По спине тут же мурашки побежали. Вот стала бы я ученицей Здимира Амброзиевича, и что бы тогда? Поди, стал бы нашептывать на ухо, убеждать, чтобы тако же стала я нежитью.

— Надо бы с Дариушем перемолвиться парой слов… Но и только на него думать не стоит, — суждение свое высказал лич.

Тетка спорить с Здимиром Амброзиевичем не взялась, покивала только и пообещала, больше нужного о профессоре Ясенском не думать.

На том порешили. А после покинули обиталище лича разом и мы с теткой, и Свирский.

— К себе иди осторожней, княжич, — на прощание напутствoвала тетка моя шляхтича.

Тот кивнул нервно да в темному будто нырнул. Ρаз — и нет рядом никого.

ГЛАВА 21

— Чего это, тетушка, ты за мной Свирского вздумала посылать? — осведомилась я не слишком довольно.

Уж больно хотелось понять, что же сродственницей моей двигало. Ну не заради развлечения же она шляхтича гоняла словңо посыльного простого? Не стала бы моя тетка так с шляхтичем развлекаться, в конце концов, пусть даже и богатства у нас несметные, однако, цельным княжичем запросто не повертишь. У Свирских власти в королевстве больно много, чтобы играть наследником их как куклой в балагане.