Паноптикум Города Пражского

Черт возьми, мадам, не лезьте в мои служебные дела!

А вы не называйте меня мадам, я вам не какая-нибудь дамочка, а жена старшего районного инспектора Соучека!

Так как старшему полицейскому имя этого начальника было хорошо известно, он озадаченно умолк. Не желая нарываться на неприятности, буркнул:

Не в обиду вам будь сказано, я просто думаю, раз он лежит где-то там в стороне и никому не мешает, не нужно...

Нет, нужно, потому что ваш долг - поддерживать порядок! По-вашему выходит, что эти пьянчужки могут валяться, где им угодно, а полиция будет деликатно переступать через них? Выполняйте свои обязанности! Или завтра будете объясняться с начальством!

Старший полицейский вздохнул. Он даже отдал честь этой ядовитой бабе и стал подниматься вверх по склону. По дороге же в утешение себе говорил, что пана старшего районного инспектора следовало бы причислить к лику святых мучеников.

Строгая дама шла за ним - очевидно, желая убедиться, что он выполнит свой долг надлежащим образом. Поднимаясь вверх по холму, старший полицейский Едличка пыхтел и с тоской вздыхал, что пива ему не видать.

Действительно, под кустами на склоне лежал какой-то человек. Полицейский встряхнул его за плечо и уловил при этом знакомый запах спирта. Пустая бутылка валялась рядом. Принюхавшись к ней, он обернулся назад, туда, где стояла пани старшая районная инспекторша, и сказал:

- Если он все это выхлестал, то уже отключился - отравление алкоголем. Тогда лучше оставить его здесь проспаться.

Едличка опустился на колено, чтобы перевернуть пьяного, и почувствовал липкую сырость под его телом. Включив фонарик, полицейский увидел, что вся рука у него в загустевшей крови. Глина под этим человеком уже пропиталась кровью. А рядом лежал пистолет.

- А вы знаете, сударыня, ведь это самоубийство - или хотя бы попытка самоубийства! Ничего удивительного, раз он нажрался до такой степени... Вот черт, ну и народ пошел!

После чего старший полицейский сбежал вниз, к постовой будке, чтобы вызвать "скорую". Когда раненого (или уже мертвого?) увезли, он подобрал бутылку, пистолет и отнес в свой участок.

- Слушай, - сказал ночной дежурный по участку, - если я не ошибаюсь, эта пушка - девятого калибра. А девятки сейчас в розыске, да еще в каком! Пошли ее в четвертое отделение, никогда ведь не знаешь...

Что верно, то верно: разве мог старший полицейский Едличка знать, что он обнаружил то, чего не сумел обнаружить весь полицейский аппарат. А пани старшая районная инспекторша не знала, что ее строгость войдет в историю пражской полиции.

Когда в четвертом отделении из этого пистолета выстрелили в испытательной кабине, выяснилось, что перед ними то самое оружие, которое до сих пор никак не могли разыскать. Все испытания однозначно подтвердили, что именно из этого пистолета была убита девушка Милада, пенсионер Новак и третья жертва - повариха из Зависти.

Пьяный человек с заметно вдавленным носом был опознан как Йозеф Пирко, несколько раз подвергавшийся лечению в психиатрической больнице. В описываемое время он проживал один в подвальном помещении, где было найдено множество железнодорожных и автобусных билетов до станции Зависть, несколько билетов на суда пражского пароходства, а также рыболовная снасть, которую он носил с собой, чтобы устроиться где-нибудь неподалеку от леса, куда он потом уходил, чтобы убивать. Но в последнее время этот чудесный лес охраняли столь тщательно, что Пирко впал в отчаяние. Он начал пить больше обычного, чтобы набраться смелости убить себя. Улучив момент, когда трамвай, спускавшийся к Нуслям, заскрежетал на повороте, он нажал на спусковой крючок. Других людей он убивал со спокойной уверенностью, но, когда стрелял в себя, рука его дрогнула.

Он умирал несколько дней. Люди из "четверки" сменяли друг друга у его постели, но узнали они немного. Врачи тщетно боролись за его жизнь. Да и что это была за борьба: спасали его для петли или для пожизненного заточения в сумасшедшем доме. Наконец смерть положила самый мудрый конец этому уголовному делу.

Жандармы покинули леса вокруг Збраслава, в Зависть опять зачастили отдыхающие. Мир вернулся в привычную колею.

Пан штабс-вахмистр Костргоун ходил по берегу Влтавы и ждал повышения. Ведь он оказался ближе всех к истине во всей этой истории. Он ждал терпеливо, как и подобает рыболову. Но так как Костргоун был еще и жандармом, то доподлинно знал, что Правосудие слепо...

ОТПЕЧАТОК ПАЛЬЦА

Ситуация была самая заурядная: взлом несгораемого шкафа довольно старой модели фирмы "Вертхайм" - для опытного "медвежатника" это не работа, а забава; и шкаф был "сработан" чисто, профессионально, даже зола, высыпавшаяся из пространства между стенками, сметена в сторону - видно, "медвежатник" ступил в нее и не захотел оставить след.

В общем, самая обычная история. Но не будем забывать, что произошла она на одной из боковых улочек, примыкающих к площади в Иглаве, - а для районного городка это уже целое событие.