Паноптикум Города Пражского

Могло бы вас заинтересовать одно доходное дело? Леопольд поднял бровь.

Незнакомец улыбнулся:

- Позвольте задать вам вопрос: вы владеете немецким? Леопольд кивнул.

- Свободно?

Не выдержав, Леопольд огрызнулся:

- Если вас послал мой папа, можете катиться к чертовой матери!

Незнакомец поклонился:

- Позвольте представиться: Кекуле Ян. Фамилия может показаться странной, не так ли? Но обладатель ее - отнюдь не дурак, и вы в этом вскоре убедитесь. Вас зовут Леопольд Перглер. Кстати, имя у вас просто великолепное - Леопольд!

'То ли сумасшедший, то ли педераст", - подумал Леопольд, презрительно осклабившись. Официант ошивался около их стола, и господин Кекуле поднял руку:

Принесите нам бутылочку красного.

Что вы от меня хотите? - угрюмо спросил Леопольд.

- Хочу сказать вам, что у вас удивительное лицо... Я ведь давно уже за вами наблюдаю.

- И за что же такая честь?

- Все из-за вашего лица, в нем все дело... Вы ведь вылитый потомок Габсбургского рода.

Леопольд Перглер почувствовал, что у него отвисает нижняя челюсть: от изумления он самым вульгарным образом разинул рот.

Незнакомец улыбнулся:

- Видите ли, изучение знатных родословий - в некотором роде мой конек. Смею утверждать, что я знаю их в совершенстве. И я хотел бы заключить с вами деловой союз. Для начала предлагаю вам, скажем, десять тысяч.

На лбу Леопольда выступили росинки пота.

В год? - уточнил он для верности.

В месяц.

В этот момент кельнер ставил на стол бутылку "вавржинецкого" - вот почему Леопольд не мог сказать этому незнакомому или, собственно, уже знакомому господину Кекуле, что он чокнутый. Во всяком случае, подумал он именно так.

- Повторяю, для начала. Потом будет больше. По моим подсчетам, в год будет набегать до полумиллиона.

Господин Кекуле собственноручно разлил вино и поднес к губам свой бокал. Лицо его на миг скрылось за красным искрящимся заревом.

Бокал Леопольда остался стоять на столе. Эта история уже начинала ему приедаться. Ему нужно было думать о ночлеге, а не выслушивать какую-то безумную чушь.

Друг мой, - сказал его собеседник, - я вижу, вы мне не верите. Я вас понимаю, конечно, поначалу моя идея должна показаться слишком смелой. Но когда к ней привыкнешь, она выглядит вполне реально. Мне нужен человек с таким лицом, как у вас... Вам в самом деле никто еще не говорил, что у вас черты лица типичного Габсбурга? Ну конечно, в республике о таком предпочитают не распространяться. Старорежимные времена миновали, старая знать упразднена, а потомок императорского рода...

- Хватит валять дурака! - оборвал его Леопольд. - Выкладывайте, что вам от меня нужно, или проваливайте вместе с этим вашим вином.

- Я вижу, вы вспыльчивы и не слишком учтивы. Я вас извиняю и прошу выслушать меня до конца. У меня есть тетушка, она живет в Вене и занимается вышиванием монограмм. Вы себе представить не можете, какое это прибыльное занятие. Она работала на все аристократические дома. Повстречать в ее мастерской эрцгерцогиню - не труднее, чем повстречать на брненской улице старую бабку. Кстати, эрцгерцогини нынче уже тоже в годах. О принцессах и говорить не приходится. Принцессам теперь в среднем около сорока, а если принцесса не выскочит замуж вовремя, она становится похожей на самую заурядную старую деву. Графини и баронессы - этих я вообще в расчет не беру.. С юных лет я вращался в аристократических кругах и стал отлично разбираться в их родословных. Сегодня среди друзей я слыву большим знатоком генеалогии. В родословной Тун-Го-генштейнов ориентируюсь так же свободно, как в генеалогическом древе Лихновских. Я общался с дамами из рода Дитрих-штейнов и из рода Виндишгрецев и должен вам сказать, что Мария Валентина Габриэла, которая праздновала в Вене свадьбу с Иоанном, принцем Ратиборским, была очень красивая дама и тетя вышивала ее монограммы с особым прилежанием и вкусом. Я знаю род Меттернихов, Виннебергов, дом Лёвенштейн-Вертхейм, не говоря уже о Лобковицах, Шварценбергах, о старом Эстергази из Таланты или о роде графов Ауэршперг. Меня живо интересовали их браки, аферы и скандалы, и смею вас заверить, что их немало и что все это весьма интригующие истории.

- Простите, но я... - попытался прервать его Леопольд. Однако господин Кекуле уже оседлал своего конька. И остановить его было невозможно.