Паноптикум. Книга первая. Крах

Фон Эггерт потратил немало часов, изучая видеосъёмку Мнемоника, сделанную скрытой камерой. Труднее всего Клаусу давалась имитация характерной походки майора, но, приобретя определенные ортопедические вставки в обувь и немного потренировавшись, убийца всё же искусно вошел в роль, изредка развлекая «разученными манерами» членов подполья.

Другая проблема состояла в голосе. Но она решалась с помощью «голосового имитатора» — устройства, которое крепилось на кадык и влияло на тембр связок. Такие приспособления были распространены в театральной среде, которая, не без помощи технических средств, всегда старалась погрузить зрителя в реализм происходящего на сцене действия.

Но ещё больше реализма в театральном искусстве придавала «технология живой маски». Она позволяла очень точно копировать анатомическое строение лица и на его основе, с помощью многослойной диффузионной печати, создавать маски, учитывая физиологию самого актера. Конечно, театры метрополии переживали не лучшие времена, и чтобы сэкономить лишний цент всегда использовали дешевые полимеры. Но те материалы, которые находились вместе с оборудованием в двух сундуках, стоявших в прихожей номера Клауса, позволяли имитировать даже потливость человеческой кожи. Живая маска была недолговечна, — по прошествии двух суток она начинала блекнуть и деформироваться, но этого срока было достаточно для запланированной операции.

Луций Мнемоник, судя по всему, был постоянен в двух вещах: будучи в столице он всегда ночевал в своих апартаментах и ровно в одиннадцать часов вечера всегда вызывал к себе массажиста.

Клаус посмотрел на часы. Оставалось сорок минут, так что он решил заняться камерой наблюдения, расположенной в холле. Встав с тахты, фон Эггерт подошел к креслу и, взяв в руки плащ, достал из внутреннего кармана приспособление, напоминавшее кусачки. Проследовав мимо стоявших на колесиках сундуков, Клаус приоткрыл дверь в холл и прислушался.

В холле было тихо и светло. Поправив ворот, Клаус вышел из номера и, проследовав мимо камеры наблюдения, остановился возле тумбы, на которой ещё недавно стояла великолепная ваза, украшенная свежими цветами. Выпав из поля зрения окуляра камеры, Клаус ловко взобрался на тумбу. Вынув из кармана брюк кусачки, он открыл декорированный короб, протянутый вдоль потолочного плинтуса, после чего передавил провода, вызвав короткое замыкание.

Спустившись, Клаус, как ни в чем не бывало, проследовал в свой номер, поглядывая на потухший светодиод камеры наблюдения. Закрыв двери своего номера, он на мгновение замер, прослушивая коридор. Ничего не услышав, Клаус проследовал в прихожую и открыл один из сундуков. Достав оттуда черный костюм с красным галстуком, Клаус проследовал в гардеробную, где немедленно переоделся, представ в довольно строгом виде. Заняв место в кресле, которое стояло возле журнального столика, он замер в ожидание звонка.

Часы показывали 23:00, когда интегратор, расположенный на предплечье под пиджаком, ожидаемо завибрировал.

— Слушаю, — произнес фон Эггерт, сжав кулак.

— Объект нажал на кнопку, — иносказательно произнес голос Франсуа Моцарта.

— Вас понял…

Встав, Клаус вышел из своего номера в холл и, оказавшись у дверей апартаментов Луция Мнемоника, перевоплотился в охранника. Вернее, в пожилого мафиози, охраняющего вход в логово своего босса. Расставив ноги на ширине плеч, прикрыв руками причинное место, Клаус, имея нагловатый взгляд, вальяжно покачивался, раздувая ноздри на приподнятом лице.

Спустя пять минут в коридоре холла появился молодой парень атлетического телосложения, который, остановившись возле дверей Мнемоника, вопросительно осмотрел Клауса с ног до головы.

— У мистера Мнемоника серьёзный разговор, — загораживая путь, произнес Клаус хрипловатым голосом, — он просил подождать…

Не переставая жевать жвачку, молодой человек проявил удивление, но, ничего не сказав, пожал плечами и, развернувшись, ушёл с этажа куда-то вниз. Немного подождав, фон Эггерт проследовал к себе в номер. Закрыв за собой дверь, он достал из сундука спортивную майку, штаны, легкие кеды, белое полотенце и несколько тюбиков с мазями для кожи. Переодевшись, он пригладил к голове растрепанные волосы и, перекинув через плечо полотенце, выскользнул обратно в холл.

Как только дверь захлопнулась, тишину номера нарушил писк интегратора, который Клаус предусмотрительно оставил на комоде. Входящий номер принадлежал Франсуа, который работая на прослушке, сидел сейчас в тесном электрофургоне на парковке отеля «Центурион». И ему действительно было что сказать фон Эггерту, только что покинувшему номер…

* * *

Луций Мнемоник, находясь в собственных апартаментах, расположенных на одиннадцатом этаже отеля «Центурион», расслабившись, сидел в комнате отдыха. Одетый в домашний халат, он вальяжно развалился на диване, настраивая романтическую волну на радиоприемнике. Всё его существо трепетало при мысли об Андрэ…