Паноптикум Умус

Лишь его распознать,

Не роптать на судьбу,

И её всю испить,

И хвалу, и хульбу,

И за всё благодарить,

И принять всё как есть,

Выбор сделать, итог:

Вестник, вести, что есть

Ты взвалил, и ты смог

Передать: сила, честь, -

Всё покоится в нас,

В потаённых лесах,

Куда в Сказке лишь лаз,

Страху дикому крах,

Там сомнения нет,

Лишь покой, благодать,

Как весенний рассвет,

Как озёрная гладь,

Как восходы в горах,

Как огонь средь ночи,

Как поток на губах,

Что кричит, хоть молчит,

Как воскресная песнь

Всех деяний сердец,

Когда их святочестнь

Вся в слиянии, Отец

Когда с ними, и глас

Раздаётся вокруг,

Бытиё всё на нас

Ставит ставки мой друг, -

Или взад, иль вперёд,

Или вверх, или вниз,

Иль спасёт, иль убьёт

Души трели каприз,

Что из недр рекой

Пробивается ввысь,

Где волшебный покой,

Судьбы все где сплелись,

И где может о нас

Молят Бога они,

Кто не раз уж нас спас

В эти хмурые дни,

От погибели спас,

Душу всё же сберёг,

Чтобы Ласковый Спас

Наш разжёг фитилёк,

После дивного сна

Когда там мы очнёмся,

Молвит слово Она,

Тихо ей улыбнётся,

И войдём уж домой

Чтобы с Ним пировать,

Всё что было игрой

Называть, вспоминать.

Только сладостен мёд,

На язык и на слух,

Каждый знает, поймёт,

Пропоёт коль петух, -

Не проспать бы опять,

Не забыть бы как встарь

Вновь с надеждою встать,

Глядя в бездну-алтарь,

Чтобы если чего

Не роптала душа,

Чтобы вместо того,

Делала, что, проша

Ежель всё ж получить

Незаслуженно честь

Быть униженным – жить

По христиански, как есть,

И любить, и прощать,

На благие дела

Благословлять, не роптать,

Вот такие дела.

А друзья, что придут

На могилу с собой

Образ твой принесут,

Каждым розданный, свой,

И поставят как есть

Свечи за упокой,

И великую песнь

Вновь споют: мы с тобой,

В нас твои голоса,

Ветром по стороне

Чрез поля и леса,

И доныне, отне

Каждый поступью шаг

Выверяет вдвойне,

Был кто друг, а кто враг, -

Познаём на войне,

И при смерти в глаза,

Плачем вновь за того,

О ком воет душа,

Любим сердцем кого.

Вневременное воззвание к поэту

Эй, Джованни, а не ты ли

Пил вчера в термах Каракалы,

И забыл про излияния сердца, у омфала

В фригидарии, где страсти поостыли

Прошлых дней, увидев чудо,

Как боролась тень с рассветом,

А не ты ли пел и пил с поэтом, и кифару

Обнимал глазами, чувства спутав?

А не ты ли на Аппиеву дорогу

Вопрошая взгляд ссылал надежде,

Что не будет жизнь твоя никак, как прежде,

Теребя свою худую душу-тогу?

А не ты ли вспоминал приказы,

Те, что уводили прочь от Рима,

Занимая годы в отдаленьи нелюбимых

Прикрывая спины-вазы

Их изысканных желаний

Оказаться вновь в почёте,

У трибуны, вновь на взлёте,

Племенам оставив дюны

Опустевшей градной тиши,

Основанья преподав коллизий:

Недоступен тем Эллизий,

Кто в искусстве ратном юный,

Не способен лук держать и стрелы,

И не может биться в схватке,

Кто преступной глуп, не смело

Кто бежит в шальном припадке,

По забыв свои угодья,

К Набаиеям держа след…

Эй, Джованни, полноводен,

Был вчера, скажи, рассвет?

Помнишь рдяные потоки,

Как у Марция кипела кровь ?

Помнишь к матери любовь

Его сердца, латинян пригнав истоки

Возвесщая интерцессию

За попранность закона,

Помнишь жён на год процессию,

Полных грусти по нему и стона?

Что скажи, тебе приснилось,

Возле Марсового поля, объясни,

Волен ль воин быть всегда спокоен

В момент распри нации, резни,

Императоров где споры

Ссорят мирный тот народ,

Что был рад служить лишь нимфам, Флоры

Всех иных законов предпочтя те звуки Нот,

Что знакомы всем по Идам,

Где повсюду скачки блажи,

Где разгулье всем голодным ртам,

Где нет сна конвойной стражи

Всей патриции сынам,

Где на склонах Авентина

В паланкинах, и на Палатине

Игры проводили, вспоминая сабинян,

И где Максимум был полон

Страсти день, и ночь?

– Ты, я, знаю, был б не прочь

Быть Ей снова атакован,

Чтобы Клавдия забыть

Птолимея все познания,

Опустить все предписания,

Так как знаю, ты взволнован,

Прочитав весь "Альмагест",

Но не видя в ней движения,

Ты нашёл, увы, сближенье

С камнем, что тепло всё ест.

Твоё сердце зачерствело,

Твои руки полны шрамов,

Ты забыл моленья в храмах,

Душу вверя только телу

-Был слугой ты господина,

Он ушёл туда, где реки

Серебрятся, и где веки

Тишины, но на Апинах

Нынче нет её, и ночью

Даже ходят вестники знамений,

Что из всех земных борений

Тяжелей всего быть точно

Хладнокровным там, где свет

В сердце чистом погибает,

И любви огонь сгорает,

Под напором дольных лет.

Ты, Джованни, весь согнулся,

Ты Джованни, постарел,

Вижу, много претерпел,

Ты Джованни, не проснулся,

И не смог забыть утрату

За года что так взросла…

На, Джованни, выпей граппу, -

Для тебя она росла,

И впитала солнце юга,

И прияла всё тепло,

От него, что к ней прешло, -

Пей, и жги глаголом вьюгу,

В сердце что твоём томится,

Спой со мной великий антифон

Комуннио, вспоминая лица

Тех, кому готов послать поклон;

И тогда, Джованни, ты не станешь

Ночью в одиночестве встречаться,

С тем, кому изречь боялся

Всё, чем сам себя ты ранишь,

Не давая волю слову,

Повязав свои все чувства

Маской грубого слепого

Гордеца, в чьих окнах пусто.

Где же мой Джованни, что новеллы

Написал себе в бессмертие?

Эй, друзья, мои, поверьте, -

Вот он, переспал с той Беллой,

Что врага его жена, -

Возвратился из похода,

И пирует уж со мной,

Вот герой мой, он живой,

Представитель он народа

Тех, кто знает как в ночи