Паноптикус (СИ)

   Но настоящая половая жизнь Людцова и Евы началась уже на борту "Экзиса". Они подолгу уединялись в каюте кибернетика, возлежа на его широком, белоснежном ложе. Это была настоящая, двуспальная, супружеская постель. Владислав быстро приспособился к анатомии своей любимой и научился иметь чёртовицу в самых разных позициях. Здесь они в полной мере познали прелести совместной жизни. Ева Браун, как примерная жёнушка, позволяла производить над собой самые сложные и недвусмысленные эксперименты. Ксеноморф в её лице оказался очень гибким, пластичными и податливым материалом, существом словно специально созданным для половой любви. Он был напрочь лишён комплексов и любые капризы партнёра не вызывали у него возражение. По ходу Людцов нашел для себя идеальную любовницу, не имеющую стыда и способную, ничтоже сумящеся, воплотить в реальность все его порнографические грёзы. Одно только омрачало их брачные игры - малочисленность входных отверстий, которые в потенции можно было бы использовать для нужд сладострастия. Сразу становилось очевидным что чужие - всё-таки бесполые существа, никоим образом не приспособленные для нужд специфического характера. Это оказалось единственным маленьким разочарованием, которое познал кибернетик в процессе плотного, плотского общения со своей ненаглядной. Собственно таких отверстий было только одно, а именно то самое, находящееся у чёртовки между ног - очень плотная, словно резиновая, клоака. Она располагалась там, где у нормального человека обычно находился анус, стило лишь слегка раздвинуть чёрные и очень твердые, похожие на валуны, ягодичные мышцы Евы. В это очко различными способами Людцов и пользовал свою возлюбленную.

   Другое входное отверстие - ротовое, к сожалению, мало подходило для интимных нужд, мало подходило по причинам чисто технического характера. Оно оказалось слишком громоздким и слишком сложными для такого деликатного процесса. К тому же наличие большого количества чрезвычайно острых зубов, делали оральный секс неоправданно экстремальным: одно неосторожное движение и Владислав рисковал остаться без хозяйства. Правда существовала вторая, маленькая выдвижная челюсть, которая значительно более подходила для занятий тонкой любовью. Ева Браун редко пользовалась ею в повседневном обиходе, но для плотских забав она была самое то. Время от времени любовники, взвесив весь риск, предавались очень аккуратному оральном сексу. Людцов обожал вставлять хуй в маленькую, дополнительную пасть своей избранницы. Конечно, он рисковал, в любой момент он мог, как минимум, лишится залупы, но это того стоило. Внутри второй пасти Евы было тесно и влажно, словно это и было её настоящее, потайное влагалище. Несмотря на опасность, кибернетик пользовался им с большим удовольствие, иногда от наслаждения кончая Еве Браун прямо в лужённую глотку. Чёртовица с благодарностью принимала подношения любимого, словно речь шла не о сперме, а о сочащемся куске человечины. Она, не морщась, глотала всё что Людцов в неё спускал. И если в начале супружества Владислав ещё тосковал о мягком, словно подгнившем, ротике Ирины Скрински, то спустя месяц, он ни за что бы на него не променял сладкую, миниатюрную челюсть своей новой неофициальной женщины.

   Но не только сексом единым жила парочка. Очень часто из каюты кибернетика доносилась музычка - Людцов играл на фортепиано. Браун оказалась благодарной слушательнице, в силу каких-то сокрытых физиологических причин она питала к музыке большую слабость; звуковые вибрации имели над ней власть. Иногда Владислав извлекал из пыльного уголка раритетный проигрыватель, чуть ли не чудо-патефон, и поставив ископаемую пластинку, приглашал чёртовицу на танец. Кибернетик настойчиво учил Еву вальсировать. И он оказался прав: обладая музыкальным слухом, Ева быстро сообразила что от неё требуется. Перехватив правильные движения, она в первый же день легко овладела танцем. Очень скоро молодожёны уже кружились по комнате под звуки ретро-музыки - человек и ксеноморф. Со стороны это выглядело совершенно фантасмагорическим образом. Он и она, он в белом, она в чёрном, словно всамделешние жених и невеста, носились по помещению в вихре свадебного вальса. Вернее будет сказать, не как жених и невеста, а как их негативы, жених и невеста с обратным зарядом потенциала, в противоположной цветовой гамме.