Панорама Времен

Мы вытащили несколько стержней управления, открыли клапаны и попытались эту хреновину раскочегарить, чтоб получить немного тепла — просто для обогрева. Но тут, ё-моё, звонки зазвенели, сирена загудела и голос с магнитофона как заорет:

АВАРИЙНАЯ СИТУАЦИЯ, КАТЕГОРИЯ НОМЕР ТРИ! ПЕРСОНАЛ ПО МЕСТАМ!

С перепугу мы чуть в штаны не наложили.

Так что больше к этой заразе не прикасаемся. Ну ее к дьяволу.

Обходимся генераторами. Топливо для них добываем в городе. Точнее, Бад со своей командой добывает. Я староват для таких дел, тут с меня мало проку.

По ночам мы по-прежнему видим, как по небу катятся светящиеся точки.

Только там знают, что происходит. Мы на этих точках зациклились — нужно же понять, что творится на свете.

Ну, вот мистер Акерман и говорит — поехали, говорит, в Информационный центр, что южнее Мобайла, возле Фэйрхоупа.

Когда он этакое сказал, я не смолчал — хоть некоторые и считают, что я просто бесполезный старикашка. Набрал в грудь побольше воздуха и громко так говорю:

— Толку-то, даже если мы доберемся. Там же кругом кодовые замки, да и охрана поди. Будем в дверь колотить, пока руки в кровь не собьем, а потом отправимся восвояси.

А мистер Акерман мне отвечает, да важно так:

— Вы, похоже, совсем забыли про моего кузена Артура.

Он всего-навсего женат на родственнице этого Артура, а вид такой, будто сам его породил.

— Это тот, что работает в Цитронелле, что ли?

— Вот именно. Он имеет доступ в Информационный центр.

Куда ж деваться, пришлось вылезать из убежища и тащиться в Цитронелл. Так мы и попали в беду. Чуяло мое сердце.

Мистер Акерман

Я не хотел брать с собой этого старого болвана, которого они зовут Турком. Такой же тупица, как все Банрены. Но остальные Банрены поддержали меня — а многие были против моего плана добраться до Артура, и мне пришлось тоже с ними согласиться.

Думаю, они просто хотели сплавить этого докучливого старого придурка. Он у меня за спиной начал распускать всякие слухи — а ведь я спас этих людей. Триста человек. Банрены навязали мне этого Турка, чтобы досадить.

Мы все были добровольцами. Мы устали жить в тесноте, в брошенном реакторе, пропитанном кислым потом. Нас было пятеро: Бад с Анжелой, малыш Джонни (его захватили, чтобы по пути завезти к родителям в Фэйрхоуп), Турок и я.

Мы вышли из реактора наружу. Над нами было серое небо, по которому неслись мелкие злые тучи. До Цитронелла мы добрались довольно быстро — Бад раздобыл «понтиак». Пока двигались на юг, наблюдали, как клочковатые облака отрываются от большой красной тучи, которая стояла на горизонте совершенно неподвижно и только плевалась молниями. Я уже видел ее и раньше, издалека, потому что к берегу она не приближалась. Жуткое зрелище.

Мы подъехали к Цитронеллу. В стене здания зияла огромная дыра.

— Вроде как домик превратили в печку, — заметил Бад.

Анжела, которая не отходит от Бада ни на шаг, сказала:

— Сюда попала бомба.

— Нет, — возразил я. — Скорее всего, внутри произошел взрыв.

И я оказался прав. Хотя толком ничего не понять. Сьюзен говорит об этом очень невразумительно.

Тем не менее входная дверь была закрыта. Мы постучали. Никакого ответа. Мы выломали дверь и вошли. Артура нигде не было. Вообще нигде ни души.

В дальней комнате на кровати мы нашли женщину. Выглядела она ужасно: под глазами черные круги, пряди грязных волосы свисают на лицо. Вокруг валялись банки с консервами, рядом стояла маленькая плитка вроде спиртовки.

Сначала она не отвечала на мои обращения. Но мы ее успокоили, и она понемногу заговорила. Отказ от общения — это очень нехороший симптом. Два месяца назад произошло событие, которое вызвало у нее глубокий шок.

Конечно, жизнь в здании, переполненном трупами, не очень-то помогает оправиться от шока. Думаю, что эти простофили не позаботились о хорошей защите от радиации. К тому же отопление в Центре не работает. Поэтому те, кто не погиб от лучевой болезни, умерли от холода.

Сьюзен

Вы себе не представляете, какой это кошмар: люди, которых ты знала как милых, добрых, воспитанных, превращаются в злобные, жадные создания, у которых сохранилось одно человеческое чувство — тоска по умершим.

Но и тогда Джин оставался человеком, я сама в этом убедилась.

Со временем начались ссоры, скандалы, и они продолжались с утра до вечера. Никто не знал, что делать. Ясно было, что стены не дают достаточной защиты, и гамма-излучение спокойно проникает сквозь материал, из которого изготовлены эти блоки. Мы по очереди сидели в компьютерной, потому что она находится в глубине здания и к тому же в ней еще работали фильтры. Мы надеялись, что так удастся уменьшить получаемую дозу. Но радиация, она распространяется скачками, ее приносит ветер, она выпадает с дождем, но дождем и смывается. Невозможно предсказать, когда ты получишь большую дозу, а когда счетчик будет только изредка пощелкивать. Чистый воздух вдыхаешь как благовоние, его чистоту ощущаешь даже на вкус.

Мне повезло, только и всего.