Пансионат на Страндвеген

С четверть часа я пытался не обращать внимания на весь этот шум. Наконец слез с кровати и в пижаме вышел в коридор, чтобы обругать полицейских: это они больше всех грохотали своими сапожищами. Один из них как раз сбегал сверху. Я уже открыл было рот, но он перебил меня:

— Вы знаете, доктор, убит poliskonstapel 18 из Ломмы!

— Кто?!

— Альгот Ольссон. Такой высокий блондин. Вы ему первому сообщили о смерти госпожи Янссон. А теперь он сам убит.

— Убит! — у меня это просто не укладывается в голове.

— Да. Ножом в спину.

— Где?

— Недалеко. На пляже. Метрах в двухстах от нашей виллы. Я хотел еще что-то спросить, но он не стал ждать и, пере скакивая через две ступеньки, сбежал вниз. Я вернулся в ком нату и быстро оделся. Когда сошел вниз, там никого не было. Дверь из столовой на террасу была раскрыта настежь. Открыта была и калитка, ведущая на пляж. Издалека я увидел группу людей, среди которых были Магнус Торг и оба наших полицей ских.

Я поспешил к ним. Вскоре мне стало ясно, что они окружи-ли тело мужчины. Несомненно, это был Альгот Ольссон. Его светлые волосы почти сливались с цветом песка. На нем был сине-черный полицейский мундир. Он лежал на животе, слегка повернув голову и раскинув руки, на лице застыло выражение изумления. Смерть застигла его в момент, когда он меньше все го ее ждал.

Я подошел к группе. Полицейский, с которым я только что разговаривал, указал мне на спину убитого. Слева на кителе был виден небольшой разрез, как раз на ширину ножа. Я на клонился. Не вызывало сомнений — это был удар ножом. Оче видно. он достиг сердца. Я был уверен, что нож вошел снизу немного наверх, минуя ребра и лопатку.

— Что вы на это скажете? — вместо приветствия спросил Магнус Торг.

— Мне кажется, — ответил я, — что смерть наступила мгно венно. Этот человек даже не успел крикнуть. Он просто не знал, что умирает. Отсюда и удивление, застывшее на его лице. Могу добавить, что убийца был сильным человеком, высокого или, по крайней мере, среднего роста. Нож торчал в ране?

— Мы вообще не нашли орудия убийства, — ответил один из полицейских.

— А какие-нибудь следы?

— Следов много, даже слишком, но они совершенно беспо лезны: песок сухой, контуры нечеткие. И потом, прежде чем нам сообщили о случившемся, тут уже побывало немало лю бопытных. Тело хорошо видно с шоссе. Его заметил один из пассажиров автобуса. Автобус остановился, и все, включая шо фера, прибежали посмотреть. Если сначала и были какие-то следы, то их основательно затоптали.

— Это они сообщили полиции?

— Да. Жители Бьярреда знали, что в доме госпожи Бранде живет forste kriminalassistent, и один из них побежал в пансио нат. Пока он разбудил Ранхильд Моберг, кухарку, живущую в сторожке, да пока она открыла калитку, прошло немало време ни. А толпа любопытных вокруг убитого все росла. Мы с трудом сумели их разогнать.

— Может, кто-нибудь вытащил нож из раны? — спросил я.

— Нет. Все твердили, что даже не прикасались к убитому, и это, наверное, так.

Полиция в Лунде была уже оповещена. Через полчаса по явились уже знакомые мне сотрудники технической службы и Доктор Росс. Доктор был явно невыспавшийся и злой.

— Еще один труп, — ворчал он, ступая по песку. — Все

лучше живется в Королевстве Трех Корон. Если и дальше так пойдет, то скоро в Ломме не останется в живых никого.

Фотограф молча занялся своим делом, его коллеги стояли неподвижно.

— Нам тут нечего делать, — сказал один из них. — С этих следов даже не сделать слепка. И потом, их тут столько, что пришлось бы пригнать грузовик с гипсом.

— Мне тоже делать нечего, — добавил дактилоскопии. — Отпечатки пальцев Ольссона есть у нас в архиве.

Доктор Росс склонился над телом. Признаюсь, в последнее время мне столько раз приходилось сталкиваться с покойника ми, что я решил не вмешиваться.

— Удар прямо в сердце, — констатировал профессор. — Этот парень даже моргнуть не успел, как был уже на том свете.

Теперь врач проверял отвердение мышц.

— Убит между одиннадцатью и часом ночи, — решил он и добавил, обращаясь ко мне: — А вы как считаете, коллега?

— Думаю, немного позже, — ответил я. — Ночь была до вольно холодная, с моря дул сильный ветер. Убийство могло произойти между половиной двенадцатого и двумя часами ночи.

Профессор сразу согласился.

— Вы правы, — сказал он. — Я не учел, что у вас в Лом ме из-за близости моря значительно холоднее, чем в Лунде, по этому и процесс отвердения мышц должен был идти быстрее. Во всяком случае, он умер не позже двух часов ночи. Но что он делал в это: время на пляже? Ведь не пришел же он ку паться?

— Он был на обходе, — пояснил коллега Ольссона, второй полицейский из Ломмы. — Каждую ночь один из нас обходит весь пляж до самого Бьярреда. Этой ночью была очередь Ольссо на, потому здесь лежит он, а не я.

— Зачем вы делаете эти обходы?

— Недавно были попытки обокрасть ларьки на пляже. Око ло Ланцкроны пытались утащить два ящика коньяку. Теперь нам велено по ночам проходить вдоль моря.

— Когда Ольссон ушел из дежурки?