Панславизм-Евразийство

Евразийство выставляет требование национальной культуры, поэтому многим кажется, что евразийство является течением реакционным. Опора на православие у многих ассоциируется с пресловутой формулой «самодержавие, православие, народность» и ещё сильнее укрепляет подобное убеждение. Этой иллюзией поддаются как левые, так и правые, которые ошибочно спешат называть евразийство «своим».

Трубецкой жестко критикует такое искусственное представление: «Весь «русский дух» русских реакционеров не идет дальше фальшивого поддельно-народного фразерства, высочайше утвержденного «дю-рюсс съ петушками», дурного русского лубка XIX века, из под которого так и сквозит мундир прусского образца и плац-парадная муштровка; все их «православие» не идет дальше торжественного архиерейского молебна в табельный день с провозглашением многолетия высочайшим особам. И православие, и народность для них не более чем эффективный аксессуар самодержавия». И далее: «Евразийство не может смириться с превращением православия в простой аксессуар самодержавия и с обращением «народности» в казенную декларацию».

Таким образом, евразийство отрекается и от ложного идеологического европейского «прогрессивизма», и от сугубого реакционизма, не ставя перед собой как фетиш определенную форму правления. Полемизируя с революционным народничеством, Трубецкой соглашается с тем, что если представит себе такую православную русскую республику, в которой каждый избираемый на срок президент смотрел бы на себя как на ответственного представителя народа перед Богом и как на защитника Православия, и если бы выборы президента и депутатов в этой республике не ставились в зависимость от игры на народных страстях и ненавистях, то евразийство ничего не имело бы против такой республики и, во всяком случае, предпочло бы ее «европейски просвещенной» монархии, насаждающей сверху европеизацию и держащей в кабале Церковь.

Понятно, что чудеса были, есть и будут. Но в политику нельзя вводить «чудо» как обязательный элемент социально-политических построений, необходимо учитывать только реальный возможности и из них исходить. Это было сказано философом к вопросу мечтаний белой эмиграции. Поэтому жаркие дискуссии конца 22-х годов по теме удержания большевиков у власти с точностью повторили многие разговоры 90-х, когда их уход уже был предрешён. Говорилось не только о падении Советского Союза, но и механизмах новой иностранной интервенции: «… мы знаем, какой это будет правительственный аппарат: с виду – настоящая русская власть, а фактически – проводник иностранной колониальной политики. Кому может улыбнуться работа в таком аппарате? Мелким честолюбцам, стремящимся к атрибутам власти, хотя бы фиктивно?» Действительно грустное пророчество, которому суждено было исполниться. «Но пусть у других откроются на них глаза, пусть знают все, что это – предатели».

Н. Трубецкой, занимаясь лингвистикой, наглядно показал в своих работах, что присоединение той же Украины Московским государством привело к созданию общерусской культуры, в ходе которой часть равная часть как московских, так и украинских князей были вынуждены отказаться от «местного диалекта» в пользу единого.

Однако в процессе европеизации Российской империи наблюдается насаждение украинской культурной модели. Это нетрудно объяснить тем, что она была ближе к Западу и вобрала в себя много от Запада, что и было выгодно Петру. Причём если проследить образование языка, то здесь заметное влияние оказали поляки, внеся множество романо-германских элементов в украинский художественный старославянский язык, что был изначально сформирован под влиянием православного церковного.

Рассматривая вариант падения большевистской власти, Трубецкой сделал такой же прогноз к украинской проблеме: «Эти же люди, конечно, постараются всячески стеснить или вовсе упразднить самую возможность свободного выбора между общерусской и самостоятельно-украинской культурой. Но и это останется недостаточно, придется ещё внушить всему населению Украины острую и пламенную ненависть ко всему русскому и постоянно поддерживать эту ненависть всеми средствами школы, печати, литературы, искусства, хотя бы ценой лжи, клеветы, отказа от собственного исторического прошлого. И попрания собственных национальных святынь. Ибо если украинцы не будут ненавидеть все русское, то всегда останется возможность оптирования в пользу общерусской культуры».

Так что, когда мы наблюдаем финансирование националистических группировок, никому ненужный церковный раскол и запрет русского языка – всё это есть элементы того самого предательства как в России, так и на Украине, о которых говорил Трубецкой. Не трудно сопоставить его слова с современными событиями и сделать соответствующие выводы.