Панспермия

Языки. Да…. Венцель долго учил и систематизировал их, пытаясь моделировать историю их развития. Естественно, стараясь соотносить свои лингвистические изыскания с картинами орбитального наблюдения, архив которых он получил от старого орбитального модуля. Получалось, что около семисот лет назад из одного стандартного языка, выделилось несколько диалектов и наречий. Произошло, судя по всему, это довольно резко, в результате некоего, довольно короткого по времени события, которое попало на орбитальные снимки и характеризовалось перемещением больших масс людей. Судя по характеру изображений на которых можно различить строгие формации, составленные человеческими телами, характерные для построений военных отрядов, и отдельные конструкции, внешне напоминающие артиллерийские орудия, это была война. Однако война, сама по себе, какой бы кровопролитной она не была, не могла привести к таким последствиям и фактическому уничтожению даже того, относительно невысокого уровня цивилизации, который наблюдался к тому времени на планете. Но, следов других серьезных катаклизмов, подобных извержению вулкана, уничтожившего первое поселение людей на этой планете, он не встречал. За семьсот лет, безусловно, случалось многое. И засухи и ураганы и землетрясения. Но вот одна беда — города, построенные людьми на этой планете к тому моменту уже лежали в запустении. Чем дальше анализировал Венцель ситуацию и последние семьсот лет местной истории, тем больше убеждался, что спусковым крючком, запустившим гибель цивилизации, стала именно та война, которую он мог наблюдать на спутниковых снимках семисотлетней давности. Однако, тем не менее, его не покидало чувство, что был еще какой то сопутствующий фактор, который усилил последствия первого и последнего, судя по всему, глобального военного конфликта в этом мире. Но только что это за фактор, если он не оставил видимых следов в геологии и рельефе планеты? Эпидемия? — Возможно. Или это что то религиозного плана, по типу движения луддитов*, считавших, что все зло от машин и боровшихся с ними всеми доступными способами? Собирая информацию с орбиты, получить ответ на этот вопрос было довольно сложно.

Понять, что все таки случилось здесь семьсот лет назад, возможно и можно было. Возможно, ответ крылся в фольклоре аборигенов, но собирать его с помощью видеоаккустических ловушек не было ни какой возможности. На улице, знаете ли, о сокровенном не особо то говорят. Для того, что бы добыть такую информацию нужно было, что называется, «идти в народ». Но как это сделать? Чисто технически он имел возможность создать для ряда оконечных механизмов человеческую внешность. Более того, благодаря технологиям клонирования и сращивания живых тканей с управляющим искусственным интеллектом, эти подделки будут не отличимы от живых людей. Но, это только половина проблемы.

Второй половиной было то, что в условиях маленьких общин, к которым свелась в настоящий момент вся цивилизация на планете, появление любого чужака будет мгновенно выявляться местными жителями. И нельзя было точно предсказать их реакцию на появление странного пришельца. Могут принять, но, могут и убить. А могут и не убить, но и откровенничать не станут. Сделают рабом, вот и вся недолга. Вообще то, в потере одного из исполнительных механизмов, Венцель не видел сколько ни будь серьезной проблемы, но вот само выращивание живой оболочки и сращивание ее с искусственным мозгом требовало определенного времени и, что не маловажно, было затратно по ресурсам. Дело в том, что проводить такую процедуру в условиях корабля, где отсутствовала атмосфера и прочие системы жизнеобеспечения, ежели не считать таковых, обслуживающих живой мозг самого Венцеля, было фактически невозможно. Требовался спуск на планету одного из четырех лабораторных модулей, в которых хранились необходимое оборудование и материалы. Вернуть же модуль назад не было ни какой возможности, ибо он сам не имел двигателей, а только систему мягкой посадки. В случае неудачи разбрасываться таким оборудованием не хотелось бы. Вот и ломал Венцель свой «мозг в банке», пытаясь придумать способ легализации своего шпиона в рамках маленькой общины.

Первым и самым очевидным способом было выращивание двойника кого то из местных жителей с последующей заменой оригинала. Технически ничего сложного в этом плане не было, но возникало несколько проблем этического плана. И первая из них: «Куда девать оригинал?».

Убить? Технически это не сложно, да и логически вроде как правильно. Но вот с этикой такой подход явно не дружил. Не чувствовал Венцель себя в праве лишать ни за что, ни про что жизни другого разумного, пусть и ощущал себя на его фоне почти богом. Муравья иной раз прихлопнуть жалко, а тут человек…