#Панталоныфракжилет

Как мы видим, Белинский не цитирует слова Шишкова – он пародирует его подход к языку, предлагая сконструировать слово мокроступы. Он и не утверждает, будто Шишков придумал это слово. На момент, когда писалась рецензия, Шишков был уже мертв, а полемика шишковистов с карамзинистами отошла в область истории литературы. Но последующие поколения истолковали этот текст как прямое свидетельство о языкотворческих экспериментах Шишкова.

Распространился этот миф, по-видимому, благодаря В. П. Авенариусу, автору беллетризированной биографии Пушкина:

– Вот это, пожалуй, всего вернее, – согласился Жуковский. – Но тут вы, Вильгельм Карлыч, уж отступили несколько от Шишкова. А мало ли у нас совсем иностранных слов? Не имея никакой возможности приурочить их к славянщине, шишковисты изгоняют их вовсе из родной речи и заменяют словами собственного изобретения. Так: проза у них – говор, номер – число, швейцар – вестник, калоши – мокроступы, бильярд – шарокат, кий – шаропих.

(“Юношеские годы Пушкина”, 1888)

Для Авенариуса, который на момент смерти Шишкова был двухлетним младенцем, а Пушкина и вовсе не застал, эта эпоха – что-то из области мифов и легенд. Он и обращается с ней как с мифом.

Так что, Шишков, прости. В мокроступах ты не повинен. Языковой пуризм, однако, вполне реальная вещь, и существует страна, в которой по части выдумывания слов перещеголяли Шишкова. Речь идет об Исландии. Исторически процент заимствованных слов в исландском языке всегда был низок, а после обретения страной независимости их принялись целенаправленно изгонять, придумывая им замены на местной основе. Обратимся к крупнейшему знатоку исландского языка – М. И. Стеблину-Каменскому: