Пантанал и Тектонический Разлом

Таким образом я вышел к сожжённому президентскому домику. Дом без окон и дверей, за которыми можно было укрыться.

За спиной трещали сучья-местность прочесывали.

Хоть на дерево лезь!

И тут я увидел, как от сожжённого домика кто-то машет.

А потом и узнал его.

Илья Стадник.

Он ничуть не изменился. Не постарел. Хотя за год он мог постареть не слишком сильно. С другой стороны человек все равно меняется. Даже за год. Например, Вальжан стал хромым.

В последний раз я видел парня под Парижем под землей. Тогда он стал обладателем ключа от модуля Пантанала, и Пантанал его не выпустил. Он так и не смог покинуть бункер. (См.1 том).

Спустя полгода после событий Вальжан обмолвился, что невидимая граница так и осталась для Стадника непроницаемой. Предпринимались неоднократные попытки парня оттуда вытащить. Все тщетно. Даже шахту со стороны пробили. Пантанал словно очертил вокруг бункера неосязаемый купол, непроницаемый для одного единственного человека. Масса народа сновали туда-сюда как муравьи, а этот сидел.

— Был наказан, что посягнул на секреты Пантанала! — заметил Вальжан. — А, впрочем, бог его знает, отчего так получилось. Возможно, перемкнуло систему. Пантанал тоже не идеален.

Я с ним согласился. Чем больше я узнавал о Пантанале, тем сильнее мне хотелось в отпуск.

Тогда Илью Стадника стали охранять. Организовали постоянный пост. Очертили запретную зону, распугав окрестных любителей лягушатины. Превратили бункер в один большой сейф.

— Мышь не проскочит! Сидеть Илюхе век под землей! — констатировал Вальжан.

Не угадал. Вот он. Живой здоровый.

Лишь слегка заторможенный. Мало эмоциональный. Не обрадовался встрече, не оживился.

Он вел себя так, словно мы расстались вчера. Может, для него так и было, и год для него не тянулся и дня.

— Ты как здесь? — спросил я.

— Некогда отвечать, я за тобой!

Стадник прошел вглубь сгоревшего коттеджа. Стены сильно обгорели, но держались сами и держали крышу. Пол пострадал меньше, но был завален мусором по колено.

Стадник остановился и не глядя расшвырял мусор по сторонам. Появились очертания люка, запертого судя по всему на внутренний замок.

— Нужен ключ! — выпалил я.

До нас уже доносились голоса людей, что выходили к коттеджу из леса с разных сторон.

— Я сам ключ! — сказал Илья, одним рывком поднимая тяжелый люк.

Вниз вела короткая лестница. Он нырнул вниз с такой ловкостью, будто проделывал это не единожды. Я последовал за ним, не забыв прикрыть за собой крышку. В замке раздалось шуршание, будто замок сам себя закрыл. Я проверил-люк был заперт. Оставалось только воскликнуть, неисповедимы пути Пантанала!

Илья подсветил мне снизу из фонарика. Я был готов дать голову на отсечение, что у него не было никакого фонаря. Меня стала охватывать истерика.

— Успокойся, фонарь имелся в аварийном наборе внизу! — пояснил Илья.

Сделалось смешно, я ведь ни о чем не спрашивал вслух.

— Просто у тебя было такое лицо, Жак! — продолжал Стадник.

— Не надо разговаривать с моими мыслями! — взмолился я.

И тут же заткнулся. Сверху ходили, негромко переговариваясь.

Илья двинулся вперед, позвав жестом за собой. Фонарь осветил длинный узкий бетонный коллектор, на дне которого лежала труба большого диаметра. Впрочем, она скоро кончилась, далее лежал обрезок трубы поменьше.

— Теперь можешь объяснить, как ты здесь оказался? — напористо поинтересовался я.

— Ты разве не рад?

— Рад, это слово здесь неуместно. По идее в том сгоревшем домике одним следователем должно было стать меньше!

— Круто тут у вас!

Он отделил себя от остальной части человейника. Ну-ну.

— Экстази! — воскликнул Илья, внезапно остановившись, так что я налетел на его спину.

— Экстази в смысле эврика? — уточнил я.

— Экстази в смысле таблетки. Никогда не любил экстази, потому что ты становишься зависимым. Выпил таблетку и тебя начинает колбасить. Определенно херово становится, как ломка наркомана. Но это продолжается только до тех пор, пока ты не начинаешь танцевать. Ты вынужден все время двигаться, чтобы ломка не вернулась. Сейчас повторилось нечто подобное. Сидел я спокойно у себя под землей, пока не начало меня ломать и курочить. И этот ад не кончался, пока я не устремился к тебе на помощь.

— Но как ты узнал, что я здесь?

— Точно так же, как организм узнает, что ему нужно двигаться и танцевать, чтобы экстази его не сломало.

Главный корпус.

Пару раз встретились выходы наверх, но Илья ими не воспользовался.

— Тот в лесу выходит! Этот вообще на поляне! Будем как три тополя на Плющихе! — объяснял он.

— А ты на самом деле все знаешь? — спросил я.

— Ну все не все, а что тебя интересует?

— Когда Алкоголикову наконец посадят?

Илья задумался.

— Нет никакого отклика внутри! — признался он. — Видно судьба этой дамы чересчур оторвана от судеб мира.

— Кто бы сомневался! — воскликнул я. — А что ты скажешь обо мне? Что меня ждет?

— Если останешься-смерть! — пожал он плечами.

В коллекторе и так было прохладно, а тут льдом пахнуло. Откровенно говоря, я ни секунды не сомневался, что нашел наконец свою истинную жизнь. Здесь Сашка был живой, и не было Багдада с его грязным расплавленным от жары асфальтом.