Пантанал (СИ)

Внезапно из невообразимой дали пришел высокий звук лопнувшей струны. У сержанта, командира-раз, в мгновение ока исчез трос, над которым он стоял, широко расставив ноги. Через секунду в стороне вершины башни раздался глухой грохот - оборванный конец троса с невероятной скоростью достиг тупика. Сержант стоял, онемев.

— Повезло, что не зацепило, — шедший вторым похлопал его по плечу.

От этого легко прикосновения стоящий человек развалился надвое, точно распиленный бензопилой. Выражение лица при этом осталось неизменным. 70 тонн, вспомнил лейтенант слова инженера. 8-ми кратное превышение силы лобового столкновения автомобилей на полной скорости.

Еще он подумал, как они собирались выбираться из трубы. К стенке было не подобраться из-за тросов, рубить которые смерти подобно.

— Где инженер? — крикнул он.

Кто-то крикнул в ответ, что тот побежал вперед. Лейтенант сорвал с плеч автомат.

— Стой, падла! В ловушку завел!

Стрелять он не собирался, себе дороже, но бойцы поняли его по-своему. Раздалось несколько очередей, которые скорее всего и задели пару тросов. Стрелявших оказалось трое, двоих задело и убило наповал. У одного отрезало полголовы, второго трос разрубил в районе талии и утащил нижнюю половину туловища.

В хвосте колонны раздались крики, там тоже зацепило. В темноте метались лучи, со зловещим журчание лилась кровь. Взвод погибал. Погибал по его вине. Не проверил. Доверился. Прошляпил.

— Не стрелять! Возвращаемся! — приказал лейтенант.

Все еще можно было исправить. Он быстро прошел в голову колонны. В свете фонаря появились отрубленные ноги. Несколько человек пытались оказать первую помощь.

— Наложить жгуты и уходим!

Безногих подняли на ноги, и снова из невообразимой дали пришёл звон лопнувшей струны.

— О, боже! — успел кто-то сказать до того, как обрушился стальной вихрь.

На этот раз оторванный трос закрутился в полете петлей, так что людей резал фигурно. Кому-то удар пришелся наискосок, через все тело. Других смертельная полоса разделила вертикальной чертой ровно на две половины. Во все стороны полетели отсеченные конечности и головы. В туннеле начался ад, когда взвод окончательно потеряв человеческий вид, превратился в рвущееся к выходу стадо.

Бойцы затаптывали собственных товарищей. Раздались беспорядочные выстрелы, не пойми кто стрелял и в кого. Напрасно лейтенант надрывал горло, взвод как боевая тактическая единица прекратил существование.

Ему осталось лишь подхватить раненного и последовать за ними. Через какое-то время он почувствовал, что раненный становится все легче. Оказалась, что того уцелело только половина, да и то все внутренности остались на земле.

Уронив труп, лейтенант устремился догонять своих. В голове билась лишь одна мысль, что он составил третье отделение снаружи, стало быть не все потеряно.

Он впал в странное состояние. Еще не сумасшествие, но что-то вроде горячки боя, когда почти все проиграно, кроме чести. Он понял, что вряд ли когда-нибудь ему суждено забыть этот кошмар. Даже не так. Кошмар навсегда сделался частью его самого. Даже на самом курортном курорте он будет вспоминать этот заваленный трупами тоннель. Не простит он себе никогда своего головотяпства.

Казалось конца и края не будет этому кошмару и ничего не может быть страшнее его, но тут через изрядно поредевшие ряды взвода он разглядел вдали мелькающие лучи фонарей, выглядящие донельзя ранимыми и слабыми. Он с ужасом поняло, что это третий взвод, обеспокоенный стрельбой, вошел вслед за ними в тоннель.

— Стой! Назад! — захрипел лейтенант в тангенту.

А вдали с музыкальным стоном одна за другой рвались убойные струны. Одна, другая, третья. Тоннель затопил утробный вой. Остатки взвода шли в сплошных брызгах. Повсюду на тросах висели останки человеческих тел, порванные, изуродованные, вывернутые лоскуты кожи, оторванные конечности и головы.

Лейтенант упорно двигался вперед, прикидывая, когда заденет и его, и все наконец кончится. Но тросы мелькали по сторонам, людей убивало, рвало на части и впереди и за спиной лейтенанта, а сам он продолжал двигаться, как ни в чем не бывало.

В тросах, вспарывающих воздух, было что-то гипнотическое. Пару раз лейтенанта все же задело, костюм и форма в этих местах исчезли в небольших фонтанчиках крови. Лейтенант замирал, ожидая, не отвалится ли чего-нибудь, затем продолжал движение.

Чувствуя себя столетним стариком, Колесников добрел до злополучного пролома, куда час назад вошли его бойцы. С трудом выбрался, умудрившись поочерёдно ударить и голову, и все остальные части тела. Тело сделалось тяжелым и неповоротливым, словно чужое.

Сбрасывая с себя липкие плети, повернулся. Выход покрывали потеки крови-его собственной и чужой. В проеме дышала враждебная темнота и ничего более. За лейтенантом никто не вышел. Его взвод прекратил существование.

Лейтенант против инженера.

Лейтенант таскал блоки.