Пантанал (СИ)

Сомневаюсь, подумал Вершинин, а вслух возразил, что она будет биться за него, как за своего сына.

— Не идиотничайте, месье. Вы опытный человек, должны понимать, что метрополия борется за своих граждан с разной степенью интенсивности, и далеко не за всех, как за собственного сына, как вы изволили выразиться.

Тон майора Вершину не нравился все больше. Если с начала знакомства он напоминал идиота из местных, то теперь обнаружилось наличие мозгов, которые он доселе усердно скрывал.

— Вы не коммандан! — заявил Вершинин в открытую, а что он мальчишка, в кошки-мышки играть. — Вы из разведки!

Бояться ему нечего. Что ему могут сделать? В самом худшем случае-шлепнут по-тихому, а со смертью он давно жил в обнимку.

— Снимите с него наручники! — приказал майор. — На этом предварительную часть беседы считаю законченной. Теперь же с вами будут говорить по-настоящему.

Он кивнул сержанту, тот отворил дверь кабинета со словами «Месье полковник!».

В кабинет быстрым шагом вошел полковник Вальян.

Полковник Вальян.

Первым делом он велел очистить кабинет, затем с упорством, достойным лучшего применения, очистил стол. Большими крестьянскими руками он растер полировку в разные стороны от себя. Не удовлетворился. Достал платок. Протёр. Спрятал платок в карман.

— Что будем делать? — задал полковник вопрос, который Вершинин давно ждал.

— Позвоните в комендатуру.

— А смысл?

— Вы тоже решили, что я убил Деко?

— Нет, но вы ничего не сделали, чтобы защитить моего человека. Мы взяли убийцу, это не Сэм Зелепукин, всего лишь местный мокрушник, но он готов все подтвердить, особенно, когда узнал, что речь идет о гражданине метрополии. Вас здесь любят.

Он тяжело вздохнул, натужно изображая как его ранит последнее утверждение.

— Я не экстрасенс, но могу предсказать дальнейшее развитие событий. Легко! Мы оформим пакет процессуальных документов и не заморачиваясь, передадим все мадам Голиковой. Кстати, вам надо будет объяснить, как вы вообще здесь оказались. Сообщить о собственном расследовании, о том, что не поставили в известность свое руководство. Как это у вас называется. У нас это называется самоуправство. Подпольный интернет поднимет хай. Ваш президент любит интернет, но считает, что там мало позитива. Вы знаете, что потом будет? Вас сольют, месье. Вдогонку еще федкалы на родине лягнут ослиным копытом. Расстрел или бессрочная каторга? — Вальян изобразил мозговое усилие.

— Оформляйте! — махнул рукой Вершинин, ему было все равно.

— Рано сдаётесь, месье. У меня другое, гораздо более симпатичное предложение. Вы будете работать на Европейский союз.

На душных совещаниях сотрудникам СК доводили, что разведки Европейского союза предпринимают бесплодные попытки объединиться, чтобы дестабилизировать ситуацию по установлению справедливого миропорядка.

— Зачем вам сдался старый майор юстиции? Ваших людей из-за решётки вытаскивать?

— Для этого у нас есть адвокаты, — отмахнулся Вальян. — Вы слышали о секретном проекте Пантанал?

— На то он и секретный, чтоб о нем никто не слышал.

— Бросьте. Слухи о Пантанале ходят давно и везде. Он превратился в притчу во языцех. Евросоюз заинтересован в любых данных по Пантаналу.

— Я не имею к ним доступа и как честный человек должен отказаться от вашего щедрого предложения и не морочить вам голову. Везите меня в комендатуру.

Взгляд Вальяна ему пришелся не по вкусу.

— Вы мне нравитесь, Вершинин, — признался он. — Про таких как вы говорят-оплеванный, но гордый. Вы профи. Вас поселили в чудовищном месте, вам платят гроши, начальство вас ненавидит-и все это знаете какое влияние оказывает на выполняемую вами работу? Ноль! — для наглядности он показал пальцами бублик. — Я долго думал, как буду с вами разговаривать. Как пугать, и ломать, обещать особняки и проституток, я всю ночь рисовал планы бесед, а когда уже все решил, взял и выбросил все в корзину. Мне стыдно морочить вам голову, Жак. Грязь отскакивает от вас, обмануть вас нереально, запугать тем более. В крайнем случае, вы все мне подпишите, а потом пойдете и без раздумий пустите пулю в свой замечательный лоб.

Он расслаблено откинулся на спинку стула.

— Посему я вас отпускаю! Да, да, можете идти и на досуге подумать о моем предложении.

Вершинин деловито встал.

— Я пошел?

Он был уверен, что за дверью его пристрелят.

— Вы когда-нибудь ошибались, Жак?

— Только не сейчас!

В мыслях он уже лежал в цинковом гробу, тот в деревянном, который обливаясь потом тащили шестеро десантников.

— Заходи! — крикнул Вальян.

В кабинет развинченной походкой ввалился Деко. Вершинин так и сел.

— Как ты мог со мной так поступить? — замогильным тоном спросил Деко. — Я явился с того света, чтобы разобраться с тобой!

Вальян торопливо поднялся.

— Насчет того света вы тут без меня разберитесь! — и ушел, демонстративно оставив дверь открытой. В коридоре никто не дежурил. Жандармы сновали, но им не было никакого дела до разговора напарников.

— Етит-вертит! — вырвалось у Вершинина.

Деко.

— Все было подстава! — понял Вершинин. — И все для того, чтобы завербовать никому не нужного старика.