Пантанал

Комендатура. Париж, улица Фаберже-Сент-Оноре, 52.

— У меня только один вопрос! — заявил я, когда по моему требованию мне предоставили протокол, выделив крохотную каморку в комендатуре на 1 этаже. — Как можно было составить весь этот бред?

— Не люблю протоколы, — признался Деко. — Как в школе ЕГЭ сдавать, графы, обязательные к заполнению.

— Не в то дело, бро. Тут масса процессуальных нарушения, за одно за это, Мартынова можно в Сибирь упечь. Что значит, не установлена личность выпавшего из окна? В какой морг его увезли? А спецназ как умудрились расстрелять? Это в суперброне «Ратибор»! И самое главное. В группе захвата было 4 человека. Куда делся Сэм Зелепукин, я спрашиваю?

Кроме того, что следователь Мартынов Владимир Ильич не умел составлять протоколы, он оказался чрезвычайно занятым человеком. Телефон, который удалось заполучить с немалым трудом в канцелярии прокуратуры, да и то с применением угроз, оказался недоступен. СМС судя по всему он читать не умел. Устное сообщение, оставленное в той же канцелярии, и даже телефонограмма успеха не возымела.

— Ты не настоящий русский, — печально заявил Деко. — Никто с тобой говорить не хочет. Поселили тебя в отеле, где одни ваши таксисты ночуют. Настоящих русских селят в «Георге 5» или «Москва Плаза». Шлюхи включены в счет. Бордо 60-го года, крабовое мясо… Бро, ты точно следователь? Или ты что-то натворил?

Деко меня разозлил, но и раззадорил тоже. Работа никогда не давалась мне легко, но я привык, что у меня все в конце концов получалось. Временные трудности меня никогда не пугали. Их боялся только мой непосредственный начальник Бурдюков. Но для того он и трясется, что ему есть что терять.

И я сел писать запрос.

Управление МВД г.о. Парижа

От следователя СК Федерации

Майора Вершинина Е.П.

В производстве СК Федерации находится дело?…  по факту массового убийства сотрудников специального отдела СК по адресу…  Полученные данные свидетельствуют о причастности к преступлению лиц из Специального списка врагов Федерации под номером 1. В целях скорейшего и всестороннего рассмотрения дела прошу срочно доставить в качестве свидетеля следователя прокуратуры Мартынова В.И. в кабинет…

— Глянь, какой там номер? — попросил я Деко.

— Нет никакого. Написано-служебное помещение.

…  в специальное служебное помещение на 1 этаже комендатуры.

Результаты нашей совместной работы будут немедленно доложены в Главное управление СК Федерации.

Для солидности решил поставить печать в канцелярии. Не тут-то было.

— Мы ставим печать исключительно на подпись генерала Великанова или его зама, — с вызовом заявила тетка лет 30-ти стервозного вида.

— Вами никогда не занимались сотрудники службы собственной безопасности? — спросил я как бы, между прочим.

— Это за это? Только не надо меня пугать!

— Я пугаю? — удивился я. — Вы знаете, кто я. Я показывал вам удостоверение. Я следователь по особо важным делам. Прибыл сегодня из Федерации, чтобы ловить бандитов из расстрельных списков. Они убивают русских. Не лягушатников, ни бошей. Русских. Они и сейчас, в данную минуту их убивают. Вы же не захотите фигурировать в уголовном деле как лицо, препятствующее следствию. Я могу точно такой же запрос в СБ организовать!

— Легко! — подтвердил Деко.

Не вовремя влез. Дама аж взвилась.

— Ты вообще молчи! Ты точно не из Федерации!

— Вот-вот! И расовую нетерпимость тоже могу упомянуть, — добавил я почти ласково.

Бормоча под нос, она шмякнула злополучную печать.

— Ты как паук, Жак! — одобрительно заметил Деко. — Вцепился и давай кружева вокруг плести. Не вырваться. Я тоже так хочу. Где этому учат?

— В аду! — был ответ.

Отель ле Клери. Париж. Бульвар Бель Нувель,13.

Я в одно горло пил виски в убогом номере служебного отеля.

Сашка никогда не был в Париже.

В пустыне Эфиопии был. В Каире. Почти во всей Африке. Как же иначе? Молодой лейтенант ГРУ Александр Вершинин служил в африканском отделе.

Как я им гордился! Он выше меня ростом! Настоящий красавец, не то что отец. Да и дети должны быть лучше отцов, обязаны. Оксана предостерегала, сглазишь, не надо так его нахваливать. А сама тоже считала его лучшим.

И все равно он оставался сыном везде. Мы часто пересекались по службе. Я занимался Фалангой, он занимался Фалангой. В богом забытых отелях, раскиданных по миру, я покупал выпечку, сладости, вкусняшки, как будто ему было 10, а не 25.