— Так что еще то заданьице!
— Чертовски верно замечено! — согласился Студенцов.
Останкинская башня имела высоту 540 метров и занимала 10-е место в мире среди свободно стоящих сооружений. Изначально место для строительства было выбрано неудачно, на месте древних кладбищ, отсюда и мрачное название. Башня в буквальном смысле стояла на скелетах. Но неглубоко. Фундамент колоссального сооружения весом 55 тысяч тонн уходил в землю всего лишь на 5 метров.
Ходят легенды, что архитектор хотел оставить фундамент и вовсе 3 метра, но тогдашний Генеральный секретарь пришел в ужас, представив на какой тонкой нитке будет держаться вся махина. Это все равно что карандаш воткнуть в грунт лишь на острие и надеяться, что все это не рухнет.
На самом деле все строилось на точном инженерном расчете. Конструкция башни была выполнена из круглых бетонных блоков, а предотвращение деформации и разрушения бетонного каркаса обеспечивали 149 стальных тросов под напряжением.
Каждый трос натянут с силой 70 тонн, а вся конструкция башни сжата с силой 10 тысяч тонн. Основание башни конусообразное, в виде перевернутой лилии, по легенде приснилось архитектору во сне. Число опор 10.
На уровне 325 метров башня имела расширение размерами с 10-ти этажный дом, где разместилось оборудование, 3-х этажный ресторан и смотровая площадка. На балконах и в стволе башни размещались оборудование радиорелейных линий, передвижных телевизионных станций, радиотелефонной связи, объекты специальных служб и метеорологический комплекс.
Суммарный объем помещений 70 тысяч квадратных метров. Количество единиц оборудования не поддавалось точному исчислению.
Башня была спроектирована с таким расчетом, чтобы выдержать землетрясение 7 баллов. Вершина могла отклоняться от оси на 12 метров.
Но никто не давал гарантии от ядерного взрыва.
Башня упала.
Неизвестно, что добралось раньше. Ударная волна или 12-ти бальные сейсмические толчки. Башня рухнула, но не разрушилась полностью. Согласно данным фотосъемки частично уцелел ствол. В надстройке выбило все окна, деформировало ярусы. При падении одна сторона частично скрылась в грунте, частично разрушилась. Так или иначе сохранились хорошие шансы найти спецоборудование.
В сводке происшествий мелькнуло сообщение об одном погибшем за день. Затем поползли слухи. Заговорили об авиационной катастрофе. Грешным делом, Студенцов подумал о Песцове. Но нет. Тот мелькнул в вечернем федкале как живой. Топорща рыжие усы, нес околесицу. В который раз генерал позавидовал человеку. Ни дня не воевал, не видел ничего грязнее асфальта, нес ахинею, выдавая за слова Самого-и прожил жизнь. Целиком прожил, не рисковал, не убивался, болтал и жил, жил и болтал.
Потом слухи уточнили, что погиб вроде летчик. Разбился.
Чувствуя неладное, Студенцов позвонил в штаб. Пришлось власть употребить, наорать на дежурного, чтобы заставить шевелиться. Он узнал, что хотел и повесил трубку. Осторожно, точно она была из стекла. Стояла оглушительная тишина. Так бывало и раньше, когда от нервного напряжения обострялась старая контузия.
Человек выпал из вертолета. Несчастный случай, ничего более. Операция масштабная, людей привлечено много, жертвы входят в плановый процент потерь. Вертолет занял эшелон 3 тысячи, крейсерская скорость 300 километров в час. И человек выпал. Никаких шансов. Приговор без права обжалования.
— Что значит выпал? Я 25 лет в армии, а такого не видал! — матерился генерал на дежурного. — Как фамилия погибшего? Кто он?
А дежурный разве виноват? Ну не видел, так увидишь. А фамилию в сводках не указывают. Тебе надо, обращайся к заму по кадрам. Вон их у тебя сколько. Цельный звездопад на погонах.
Студенцов позвонил на прямую линию Песцову. Услышав вопрос, рыжий засмеялся. Генералу потом снился этот дребезжащий как струя мочи в медном тазу смех.
— Вот нам делать нечего, как твоих спецов в окошко выкидывать! Мне сказали, что все уже с ним выяснили, и он ближайшим бортом к вам.
Студенцов узнал, на самом деле летит вертолетом специалист и именно к нему, но это его не успокоило. Внутри свербело и не зря.
Прилетел специалист, да не Абрамов. Ручкин была его фамилия. Он оказался давно обещанным специалистом по Башне и про Абрамова знать ничего не знал.
Ночью снова снился начштаба в Китае, ну не сработались они с ним, изводил его:
— Ты ведь знал, Лев Иваныч, что так будет. Знал и отдал пацана.
Генерал грязно ругался на него, а тот только усмехался, оба знали правду, чего уж тут ругаться.
Ствол башни лежал вдоль улицы академика Королева. Сама улица с трудом угадывалась среди одинаковых развалин. Если бы не эстакада монорельса, ее бы вообще не нашли. Свыше 50-ти тысяч тонн бетона рухнули на эстакаду и переломили точно спичку. Поезд лежал в стороне - когда-то белоснежный, теперь угольно черный, покореженный с выбитыми окнами.