Пантанал

Много тогда знатных отпрысков сгинуло-из правительства, олигархов, генеральной прокуратуры. Горевать было некому-потому что все папаши попали в московский котел.

Вертолет Песцова прикрывали плиты модульной защиты, хотя он непосредственно в котел не собирался.

— Зачем прилетел? — грубо спросил Студенцов, когда пресс-секретарь шумно ввалился к нему в командирскую палатку.

Обида не была присуща новой администрации-там на все отвечали шуткой и делали хорошую мину при плохой игре. Своего рода современный бренд.

— Хотелось посмотреть, как все обстоит на месте, а то заграничные журналюги уже достали своими провокационными вопросами.

— Стало быть, в котел полетите? — подколол генерал.

— Непосредственно в зону поражения полетят специально обученные люди, — сухо отбрил Песцов.

Зассал, констатировал генерал.

— Кстати, что у вас ту за паникер завелся? Абрамов что ли? Докладные шлет уму не постижимо какие. Хорошо особый отдел успел перехватить.

Студенцову стало неуютно. Парень конечно дурак, но особисты в это вникать не будут, поломают дураку карьеру.

— Это он горячку спорол. Академик о нем высокого мнения.

Песцов поднял обе ладони кверху.

— Я не нападать пришел. В штабе хотят с ним побеседовать. Велите позвать.

Студенцов сразу для себя решил, Абрамова не сдавать. Шепнуть дежурному офицеру, чтоб тот забился в щель и поглубже. Со дня на день начнется настоящая поисковая операция, ежедневные полеты в котел, в общей сутолоке все забудется.

Не тут-то было.

Когда он позвал дежурного, вместе с лейтенантом Маликовым в палатку вошли двое. Коренастые мужики с тяжелыми взглядами и грубо вырубленными лицами в возрасте. Оба были в фуражках и противорадиационных балахонах. Представились как подполковник Юмашев и майор Зеленовский.

— Велите позвать, тащ генерал, — сиплым голосом проговорил Юмашев.

Студенцову показалось, что он смотрит чернушное кино про сталинское время.

— Говорите с ним здесь, он нужен мне для выполнения очень важного задания, — сделал он попытку и понял, что допустил ошибку, сказал «очень важное задание», вместо просто «важное задание».

— Ничего с ним не случится, с ним проведут разъяснительную работу и тотчас вернут обратно. Не усугубляйте, генерал! — нахально заявил Юмашев.

Студенцов ждал подарка судьбы и дождался. Теперь за это стоило ухватиться.

— Что? — взревел он настолько неожиданно, что Маликов едва не обосрался. — Как вы разговариваете с исполняющим обязанности министра обороны, подполковник! Что значит не усугубляй? Ты у меня сейчас скинешь свой безразмерный плащик и поедешь далеко за Урал атомные рудники раскапывать!

Песцов тотчас вспомнил, что он является флюгером.

— Никто не говорил «не усугубляй»! Я не слышал! Кто-нибудь слышал?

Особисты не слышали. У Маликова можно было не спрашивать, он был при смерти.

— Что касаемо вашего ценного сотрудника, то я лично даю слово, что завтра с утра он будет стоять в вашей палатке. Возможно, его даже наградят! Что вы так всполошились. Сейчас не 37-й! Мир изменился. Самое важное-это наши люди. Их надо беречь. Кстати, наверху это тоже понимают, — со значением произнес пресс-секретарь.

Студенцову ничего не оставалось, как послать за Абрамовым несчастного Маликова. Особисты изъявили желание идти вместе с ним. Песцов произвел резкую перемену в своей манере вести разговор. Теперь это был задушевный озабоченный общим делом человек.

— Назревают большие дела, Лев Иваныч. Всего я сказать не могу, но наверху постепенно склоняются к тому, чтобы помочь Европе навести конституционный порядок.

Разговоры в штабе об этом ходили давно, так что Студенцов оказался готов, вернее, был не столь ошарашен. Одно дело разговоры, другое — их подтверждение человеком, который каждый день общается с Самим.

— Дело архисложное, потребуются титанические усилия разведки, — заметил Студенцов. — Одной войсковой операцией тут дела не решить.

— А кто сказал, что только войсковой? — усмехнулся рыжий.

Он в очередной раз сменил манеру. Теперь напор делался на доверительный тон.

— В Европе понадобится командующий нового типа. Не буду врать, Сам присматривается к вам лично, и теперь все будет зависеть от того, как пройдет операция в московском котле.

Потом он сделал вид, что вспомнил нечто маловажное, но опытный стратег Студенцов распознал, что это не так. Далеко не так.

— Кстати, в штабе спрашивали, как обстоят дела в районах «Горки-9» и Майендорф?

Дела обстояли одинаково. Студенцов вспомнил сегодняшние фотографии. «Лунные кратеры», бездонная чернота в тех местах, где ударные блоки «ронял» «Сеятель». Тьфу ты, какой еще «Сеятель»? Конечно же это МБР «Минитмэн-4»!

Студенцов так и доложил.

— А почему вас это интересует?

— А я почем знаю? — махнул рукой Песцов. — Велели узнать.

А ты батенька врешь, мстительно подумал Студенцов. В названных местах располагались правительственные дачи, где проживал Карлик. Не повезло.

— Отобедаете с нами? — спросил генерал.

— Некогда, спешу.

Жрать не хочет нашу кашу, устриц поехал трескать, недовольно подумал Студенцов. Но он был бы еще недовольнее, если бы Песцов остался.

Военный аэродром Клоково. 5 год БК. Еще день