Пантанал

— Мы только убегали от пьяных хулиганов! Все по инструкции, ни с кем не связывались, на оскорбления не отвечали, никого не били. Между прочим, у Феликса с собой револьвер имелся.

Коликова уставилась совершенно отрешенно:

— Евгений Палыч, вы совсем дурак? Иначе должны знать, что если бы нигер применил оружие против жителя метрополии, его публично повесили бы на площади!

— Мы думали, он китаец.

— Все, хватит! — она хлопнула по столу, рискуя поцарапать кольцо из розового золота. — Вы меня достали, майор! Не думайте, что все это сойдет вам с рук. Расследование происшествия в ресторане будет выделено в отдельное разбирательство. Чем оно кончится, одному Богу известно. Я тут не при чем. Я действительно представления не имею, чем все закончится. Возможно, вы вместе с напарником дружно отправитесь на каторгу.

Херово, прикинул Вершинин.

— Что? Все так серьезно?

— А ты думал! В центре Парижа избили должностное лицо!

— Лицо мы не били.

— Хватит паясничать. Я уже сказала, с вами разберутся. Теперь поясните, что там за история с Мартыновым?

Вершинин в двух словах сообщил, что прокурор не захотел добровольно давать пояснения по делу и был подвергнут приводу.

— Евгений Палыч, у вас совсем мозгов нет? Вы знаете, такое имя Илларион Мартынов?

— Это имя и фамилия, — уточнил Вершинин.

— Именно. Имя и фамилия судьи Западного округа, Председателя Совета судей. Отца нашего Велислава. Он конечно дурак, но ума пожаловаться папе у него хватило.

— Мы с ним нормально поладили. В конце. Не знаю, почему он кинулся жаловаться.

Она вздохнула:

— С такими работничками я точно до пенсии не доработаю.

Она наконец предложила сесть.

— Докладывай, что удалось узнать по делу.

Вершинин перевел дух и подробно доложил о находке в отеле, где останавливались подозреваемые. Коликову заинтересовала древняя книга, и она захотела ее посмотреть.

— Она в вещдоках. Приобщена к делу.

Прокурор нажала кнопку, и в кабинете материализовался Подольников. Как он их догнал, осталось загадкой. Должно быть задействовал дополнительный задний привод.

Коликова велела ему принести книгу. Склад вещдоков находился на том же этаже, так что через пару минут брошюра оказалась у нее на столе. Едва Коликова взглянула на нее, выражение лица сделалось пугающим.

Мы боимся женщин на генетическом уровне, рассуждал Вершинин. Точно так же женщины боятся мышей. Немотивированный страх.

— Нигер тоже это видел?

— Естественно. Должен заметить, что напарник из местных был назначен по вашему прямому указанию.

— Я знаю, по чьему указанию он был назначен! Меня к этому делу не пришьете! — она покачала указательным перстом у Вершинина перед носом.

Ему никогда до этого не приходилось видеть Алкоголикову такой распалённой. С нее буквально искры летели. Вершинин представил картину. Раскаленная сковорода, на нее плещут маслом, а та в ответ плюётся огненными каплями. Больно.

— А что случилось?

— Дело в том, майор, что программа «Пантанал» относится к особо секретным. Даже я не имею к ней доступа. А у вас нигер оказывается в самой гуще событий. Вы с ума сошли?

— На моей памяти тамгу продавали не единожды. На черном рынке ходят килограммы фальшивок.

Прокурор снова погрозила перстом.

— Разница в том, что фальшивками не занимается следователь по особо важным делам из самой метрополии! Лягушатники прочухают, что дело серьезное. Парни привезли тамгу из Африки, где полно настоящих артефактов Великого Луки. В Париже из-за них случилось кровавое побоище. В драку вязались отъявленные головорезы из Фаланги. Даже круглый идиот свяжет все факты воедино!

— Что же выходит? Тамга настоящая? И Пантанал-воплощение рая на земле, тоже?

— Прекратить! — взвизгнула Коликова. — Не надо приписывать мне то, что я не говорила! Тем более, если это можно трактовать как госизмену.

Она перевела дух и продолжила уже спокойно.

— Вершинин, почему ты мне достался такой? Я бы спокойно доработала до пенсии.

— Сам не знаю, — ответил он. — Я же был отстранен. Меня призвали. С какой целью, до меня никто не довел. Может, у вас есть враги?

— Прекрати, майор, — устало вздохнула она. — Впору тебе подумать о спасении собственной задницы.

— Есть угрозы?

— Ты что совсем тупой? О чем я тебе все время втолковывала?

Зазвонил телефон. Она коротко переговорила, положила сотовый на стол и с довольной ухмылкой проговорила:

— По твою душу, майор.

В жизни Вершинина случались моменты, когда хотелось ударить женщину, но еще никогда желание не оказывалось настолько сильным.

Дверь открылась и вошел… давешний «китаец» из ресторана. Коликова встала и произнесла с чрезвычайно довольным видом:

— Позвольте представить! Начальник отдела собственной безопасности прокуратуры! К кому он прибыл, думаю, дополнительных разъяснений не требует.

Твою дивизию, послал мысленный вопль Вершинин.

6. Грешник и святой

Военный аэродром Клоково. 5 год БК. 180 км до Москвы (бывшей).

Генерал армии Лев Иваныч Студенцов поднял голову от карты, посмотрел на академика Лемберта и спросил:

— Он что идиот?

— Что вы такое говорите? Он лучший мой ученик. Докторскую защитил в 30! — возмутился академик.