Пантеон оборотней. Приключения Руднева

Шарлотта осеклась, беззастенчивая деловитость с неё разом слетела. Женщина потупила взгляд и тихо спросила:

– Vous pensez que cette histoire tue le prince Paul? (фр. Вы думаете, что эта история и убила князя Павла?)

– Je sais pas… (фр. Я не знаю) – не стал обманывать женщину Руднев.

Это было далеко не единственное сомнение, не дающее покоя Дмитрию Николаевичу. Он по-прежнему не был уверен, что может доверять словам мадам Атталь.

– Что сказал вам Павел Сергеевич, кода вы рассказали ему про подслушанный разговор? – спросил Руднев после недолгой паузы.

– Он только посмеялся надо мной! – Шарлотта досадливо тряхнула каштановыми локонами. – Сказал, что в роли шпионки я абсолютно обворожительна, и велел мне не забивать себе голову всякой чепухой.

Мадам Атталь сердито поковыряла вилочкой пирожное, а потом вдруг оживлённо добавила:

– Но знаете, Дмитрий, я уверена, что Paul заинтересовался моим рассказом! Не знаю, как вам это объяснить, но я это почувствовала. Вы понимаете?..

Дмитрий Николаевич не ответил. Его внимание в этот момент привлёк происходящий у входа в ресторан диалог метрдотеля с каким-то человеком, стоящим так, что его не было видно из-за собеседника. Руднев заметил, что метрдотель несколько раз повернулся в их сторону, очевидно указывая неизвестному на их столик.

– Шарлотта, у вас на сегодняшнее утро запланированы встречи с кем-то ещё, кроме меня? – спросил Дмитрий Николаевич, стараясь, чтобы его вопрос прозвучал буднично.

Но француженка почувствовала неладное и замерла.

– Non! Pourquoi vous me demandez? (фр. Нет! Почему вы об этом спросили?)

– Кто-то расспрашивает о нас у метрдотеля, – объяснил Руднев.

Он быстро положил свою руку поверх руки мадам Атталь и наклонился к женщине с тем нелепым заговорщическим видом, который бывает у незадачливых ухажёров.

– Не оборачивайтесь, – сказал он шёпотом. – Говорите мне что-нибудь и улыбайтесь. Посмотрим, что будет дальше. Может, это просто ваш ревнивый поклонник!

Шутка атмосферу не разрядила, но француженка с похвальным самообладанием тут же начала подыгрывать. Кокетливо хихикая, она принялась пальцами отламывать кусочки безе и класть Дмитрию Николаевичу в рот.

– Ayez pitie, Сharlie! Je n'aime pas les sucre! (фр. Помилосердствуйте, Шарли! Я не люблю сладкое!) – взаправду взмолился тот, перехватывая её руку.

Шарлотта звонко рассмеялась.

Сцена получилась по-французски неприличная, но вполне убедительная, чем привлекла к себе любопытные взгляды. Метрдотель тоже повернулся и даже сделал шаг в сторону, очевидно, чтобы иметь лучший обзор. И тогда стоящий за ним соглядатай стал виден Рудневу.

Это был невысокий, но широкий в плечах человек, одетый дорого, и при этом вульгарно, как обычно любят рядиться антрепренёры. У незнакомца была огненного-рыжая всклокоченная шевелюра и того же цвета густая кудлатая борода. Диковинная масть и небрежность волос тут же навели Дмитрия Николаевича на мысль о парике и гриме. Присмотревшись, он узнал соглядатая.

– Шарлотта, я знаю кто за нами наблюдает. Его зовут Семён Битый. Он шнифер… То есть взломщик сейфов. Скажите, вы храните в номере деньги и драгоценности?

– Мои деньги в банке, я расплачиваюсь чеками. А все драгоценности я всегда держу под рукой, потому что никогда не знаю заранее, что захочу надеть.

– Все?! – не поверил Дмитрий Николаевич, припоминая украшения, которые видел на мадам Атталь. – Вы хотите сказать, что в вашем номере хранятся драгоценности на десятки тысяч?!

– На сотни, – надменно поправила Шарлотта, а потом наконец сообразила, что происходит. – Il allait me voler! Nous devrions appeler la police! Vite! (фр. Он собирается меня обокрасть! Нужно вызвать полицию! Скорее!)

– Не стоит торопиться, – возразил Руднев. – Иначе мы его спугнём, и он придёт в другой раз. Лучше дадим ему возможность пробраться в ваш номер. Тогда полиция возьмёт его с поличным, и он более не будет вам угрожать.

– Mais Yvette la! Ma bonne! (фр. Но там Иветт! Моя горничная!)

– О, чёрт! – пробормотал Руднев. – Вот это скверно!

Он продолжал незаметно наблюдать за шнифером и осторожно осматривал зал, выискивая в нём его сподручных.

Дмитрию Николаевичу был хорошо известен послужной список Семёна Битого. Это был дерзкий и удачливый вор, промышляющий в основном в дорогих гостиницах и особняках. Обычно он действовал не один. Самым плохим было то, что Битый со своими подручными не брезговал лить кровь случайных свидетелей и имел на своем счету четыре загубленных жизни.

Очевидных напарников взломщика в зале видно не было, но Руднев вполне допускал, что мог их не определить. Люди были тёртые и опытные.