Пантера в гипсе

Как-то он доверительно сообщил Лоле, что у него в запасе масса способов прекратить женскую истерику. Можно гаркнуть, да так громко, чтобы со стены свалилась дорогая настенная тарелка, привезенная в прошлом году из Испании. Или фотография любимой собачки в фарфоровой рамочке. Дама начнет причитать над осколками и забудет прежние огорчения.

Можно силой влить сквозь сжатые зубы стакан коньяку. Дама начнет отплевываться, задыхаться, кашлять и перестанет рыдать. Потому что делать то и другое одновременно очень сложно.

Самый же действенный способ — это сгрести вопящее и визжащее существо, считающееся любимой женщиной, в охапку и отнести в ванную, а там сунуть под холодный душ. Обычно достаточно трех-пяти минут, чтобы истерика полностью прекратилась. И коньяк не придется тратить.

Лола все эти рассуждения слушала с насмешкой.

И сейчас, вспомнив про них, вспомнила и своего боевого компаньона. И дико на него разозлилась. Обещал ее защищать и быть начеку, а сам, небось, дрыхнет в теплой постельке и хорошо еще, если один!

От таких мыслей зубы перестали стучать, а руки — трястись. Но злость не прошла. Лола пошарила под подушкой и вытащила мобильник. Полностью завернувшись в одеяло, она нажала на светящейся панели нужные кнопки. Пришлось звонить долго-долго, пока этот лентяй и лежебока соизволил ответить.

— Ну что еще там? — сонно пробормотал Леня. — Что стряслось? У Пу И понос от орехового печенья? Или у тебя бессонница? Ни в жизнь не поверю!

— У тебя самого понос! — прошипела Лола в самую трубку. — Если хочешь знать, нашей жизни угрожает смертельная опасность — и моей, и Пу И!

— Ну начинается, — зевнул Леня, и послышалось даже недовольное урчанье Аскольда.

— Вы оба мерзавцы! — Лолу просто распирало желание обругать этих негодяев в полный голос. — Совершенно обнаглели!

— С чего ты так всполошилась? — Леня наконец полностью проснулся. — Он что — приставал к тебе с неприличными предложениями?

— Кто? — мимоходом удивилась Лола.

— Арбузов, конечно, а кто у тебя еще там завелся?

— Да при чем тут это! — Лола пустила петуха. — Его, если хочешь знать, вообще убили!

— Как убили, что ты несешь? — теперь уже Маркиз не на шутку взволновался.

— Вот так, — злорадно сообщила Лола, — только что, прямо на моих глазах задушили подушкой. Какой-то неизвестный тип пробрался через балкон.

— И ты допустила? — заорал Леня.

— Что же мне было делать — бросаться грудью на амбразуру? — огрызнулась Лола. — Ты сам порешь чушь!

Маркиз понял, что он действительно сказал глупость. Минут пять Лола шепотом пересказывала ему все в подробностях.

— Так, — наконец пробурчал он, — Арбузова убили и, надо полагать, забрали у него все. Теперь тебе там делать нечего, надо срочно ноги уносить.

— Вот именно! А то завтра приедет милиция, что я ей скажу? — заныла Лола.

— Скажешь, что ты спала и ничего не слышала, — твердо ответил Леня, — сейчас все равно я тебя забрать не могу, а утром позвонишь, доложишь обстановку. Все, пока, мне надо подумать!

С этими словами Леня отсоединился.

И все, думала Лола, никакой поддержки, никакой заботы, никаких ласковых слов — не боишься ли ты, Лолочка, не замерзла ли на балконе, солнышко, не простудилась ли, лапочка…

Спать совершенно не хотелось. А хотелось есть. Сытно и много. Жареного мяса или половину цыпленка табака. Или огромную котлету по-киевски. Лучше две. Или хотя бы той же картошки с солеными грибами. Ну уж на крайний случай можно гречневой каши — рассыпчатой, политой топленым маслом…

А потом напиться горячего крепкого кофе и спокойно заснуть. Только не здесь, а в своей собственной постели.

«Наверное, это нервное, — подумала Лола, — от страха и всех треволнений сегодняшней ночи…»

Лола уговаривала себя, что глупо мечтать о несбыточном, в комнате нет ни капли еды, даже ореховое печенье Пу И доел перед сном, так что нужно сосредоточиться на чем-нибудь другом. Желательно приятном. Например, представить себе, как у нее, Лолы, будет когда-нибудь богатый и красивый муж, а также огромный загородный дом, и в этом доме будет множество комнат и просторная кухня. А на кухне холодильник, величиной с бабушкин платяной шкаф. Двустворчатый. И полки его будут забиты ветчиной и колбасой, а также сыром всевозможных сортов, копченой рыбой, вареной телятиной, оставшейся от обеда (госпожа Молоховец настойчиво советует почему-то оставлять именно телятину, как будто, кроме телятины, все подчистую доедают). И как приятно, проснувшись ночью в половине третьего (тут Лола машинально взглянула на часы), сбегать к холодильнику и вытащить все эти продукты, красиво расположить их на фарфоровом блюде, принести в спальню, залезть под теплое одеяло и есть, есть, есть…

Нет, про кухню думать не стоит, сказала себе Лола, сглотнув голодную слюну. Перед домом будет тенистый сад и красивый цветник, а за домом небольшой лужок, окруженный кустами, где можно устраивать барбекю. Мясо кладут на решетку, и оно жарится и так восхитительно пахнет… А можно для скорости поджаривать сосиски. Они лежат, плотно прижимаясь друг к другу розовыми бочками, и румянятся… а если полить кетчупом…