Читаем Панцирь полностью

Панцирь

О том, что полуровка мог сбежать, я не переживал. Надо будет сам догоню, так еще его рабская принадлежность – для местных вещь очевидная. В Изоте за возвращение беглых положена денежная награда. Не пройдёт и часа как его за шкирку притащат к властям, разменяв на дхармы.

Серокожий хмурился:

– Что рассказывать?

– Неплохо бы узнать, как тебя звать.

– Ятим, – сказал, будто выплюнул.

Излишне собран, настроен враждебно.

– Видишь, Ятим, и не сломался. Я Танцор.

– И что дальше?

– А, чего ты хочешь?

Промолчал.

Слышалось только сердитое сопение.

Думал, что я такой же как те, кто держал его в клетке?

– Сколько ты уже в рабстве?

– Обязательно отвечать?

– Обязательно.

Лицо его держать научили, а разговаривать – нет. Был бы в Премирье, его бы уже тащили за рубаху в круг и методично там избивали. Был бы в Яме, наставник-сержант сломал бы несколько пальцев. Боль любого подстегнет слушать и впитывать. Но я не торопился, может он просто катастрофически тупой – и такое важно узнать сразу.

Думаю, самых дерзких и волевых, тех кто не приручаемый, кто не поддавался дрессировке, убивали или продавали на арену. И вот Ятим в Доме Мечей. Затем я его выкупил. И что это, если не удача?

– А если я не хочу? – спросил он и первый раз изменился в лице: вызывающе оскалился. – Убьете?

Наглел.

Как же это тупо.

Моды отсекли эхо раздражения. Мое время не бесконечное. Может быть наша встреча – шутка Всетворца.

Я взращивал в себе терпение:

– Тебя не для того создал Всетворец, чтоб усложнять мне жизнь, Ятим, – голос пустой, эмоций в нём нет. – Я взял над тобой верховенство. Ответственность за мной. Слово я сдержал – ты жив. На тебе долг. Все предельно просто. Изображение дурака, Ятим, – губительный путь. Болезненный, верь мне.

– Я не просил. Долг отвергаю. Долг не брал, – он храбро расправил плечи. – Точка.

Странно, конечно, я ж только-только гонял его по всей Арене, а он дерзил, будто совершенно забыв про этот факт.

Щупал границы дозволенного? Думал так сильно нужен? Принял меня за какого-то извращенца?

И о таком я наслышан, Востр рассказывал про стариков, выкупающих мальчиков-рабов для нехороших дел.

О, Мать.

За что мне все это?

– Именно это ты и просил.

– Нет.

– Ты сказал, что хочешь жить?

– Ты не так понял…

Хоть его не сломали, но он разучился слышать.

Я кивнул.

Пробил пяткой в опорную ногу, и он рухнул, при этом поломав пару панелей помоста под собой. Мгновение, пока Ятим пыхтел и ругался, я вбил ему локоть в горло; затем демонстративно остановил остриё ножа у правого глаза.

– Так я правильно тебя понял, ты передумал и жить больше не хочется?

– Нет, – прошипел он, затем заговорил быстро, фразы как выстреливал. – Хочется. Еще как. Вот теперь особенно сильно. Да. Был неправ, дядя.

Я оказался у него за спиной, сжал шею локтем и прислонил клинок к щеке, чуть надавил, пустив кровь.

– Ты перепутал, гуль, мы с тобой не приятели. Это не так. И раб мне не нужен, но вредитель в команде еще более бесполезная штука. Вредителю место одно – в Бездне, растворенным до волевых нитей, только так он способен принести пользу – уяснил?

– Да.

Я чуть надавил ножом.

– Громче, грязь борзая, – приказал.

– Да, уяснил я, Дядя.

– Будешь отвечать?

– Буду. Буду, – затараторил он.

– Повтори полностью.

– Я буду слушать, подчиняться и буду отвечать, дядя, – сказал он чётко.

– Какой, к шуту, Дядя?

– Понял. Не-Дядя.

Проходящие мимо на нас поглядывали, но никто не вмешивался. Происходящее и без объяснений очевидно.

Он поднялся.

– Ты слишком дерзок для своих умений, – сказал ему. – Много от второй крови. Выкупал я не вторую кровь, она ничего не стоит. Хамить будешь, когда хоть чему-то научишься. Сколько ты в рабах?

– Половину года.

– Не сложно видишь, – хлопнул его по плечу. – Материнская кровь у тебя какая?

Глаза его забегали:

– Что, Не-Дядя?

– Каста у нее какая была?

– Не знаю.

– Сколько таких штук, – указал на моды под правым глазом.

– По одной с каждой стороны.

Кивнул.

– Значит хат.

Потирая шею, он нахмурился:

– Это плохо, Не-Дядя?