Панцирь

У него не хватало пальцев и глаза. Указательный и средний на левой потерял недавно. Пустая глазница – старая рана. С учетом обстоятельств страшно представить насколько.

Кожа лица и рук серая, как небо, и очевидно это как-то связано. Возможно скулящий хтон у меня в боку защищал и от яда в воздухе, так как сток-пазы аккумуляторов высокого дхала оскорбляли взгляд пустышками.

Сейчас он возможно также оценивающе разглядывал меня. Хотя, с другой стороны, времени у него было на это предостаточно и раньше, пока я беспечно валялся в снегу.

– Тебя изрядно потрепали. Такие же мышки, – он пнул труп дозорного в голову. – Постарались?

– Да.

– Ничего. Старший здесь, рядом. Я заступлюсь если еще из какой норы на тебя мелочёвка напрыгнет.

– Чего умничаешь? Ты вообще серый.

– Наблюдательный какой, – проворковал он.

– И пальцы где-то оставил.

– Сверх-наблюдательный. Крысы объели пока спал.

– И еще ты одноглазый.

– Ладно, божество-наблюдательности, развед-единица, спец. Не будь дитём. Как тебя зовут?

– Танцор.

Он кивнул:

– Я Звездочёт.

– Почему не Одноглазый?

Мне правда интересно.

– Очень смешно. А почему ты, братец, не танцами меня приветствуешь, а хади знает чем? Грубостью и небоеспособным видом.

Пожал плечами:

– Ненавижу танцы.

– Вот видишь. Боевые клички выбираешь не сам.

– А кто?

Он грустно вздохнул:

– Задница моя, братец.

Я вопросительно поднял бровь.

– Да, одни Заключенные Боги знают, – он махнул трёхпалой рукой. – Я, братец, хоть по голове меня пинай, помню крайне мало.

Звездочет указал пальцем на пустую глазницу и поморщился:

– Раньше здесь, братец, стоял зрительный модуль, но прежний я, большой весельчак по части сборов, оближи его лик чумной хади, естественно глаз с собой в Саркофаг решил не брать. Зачем воину два глаза, да? С двумя глазами же не интересно совсем. Умник хренов. Вот можно было бы себе по морде двинуть – двинул бы. Если б толк был.

– А что взял?

Звездочет пожал плечами, нацепив загадочную улыбку, она, к слову, ему шла.

– А тебе все скажи. Кто знает. Но тоже неплохую штуку.

– К чему таинственность?

Он засмеялся:

– Что ж мне, шут растрясись, все секреты сразу перед младшим узором раскрывать? Какой же я тогда Старший?

Выпалил вопрос прежде, чем обдумал слова:

– Легитимируешь старший узор?

Какой-то ритуал?

Память движений и речи пробивается быстрее объяснений.

Интересно.

– Да, естественно, – удивившись, он даже голос повысил. – Ты, братец, против?

Угроза.

Я думал ровно две секунды:

– Нет, Старший.

Безразлично. Командовать или подчиняться. Похоже в этом вопросе гордость хорошенько вымуштрована.

Явно обрадовавшись, он кивнул. Схватка за лидерство в таких условиях с высокой вероятностью закончилась бы гибелью обоих. Разница между третьим и первым узором минимальна; к тому же по случайности его нутро могло весь мёд в панцирь вогнать, тогда без наличия дополнительных модулей все бы упиралось в разницу умений, остаточного опыта и физических состояний. И видит Мать физическое состояние у нас двоих было полным дерьмом.

Звездочет отвлекся на еду. Он с жадностью обгрызал брюхо зажаренной пятнистой ящерки, мы молчали несколько минут. Как закончил он сразу же спросил:

– Гляжу и хтон не разрядил?

– Получается не разрядил.

Все и так очевидно.

Звездочет оттер жир с лица ладонью.

– Я свой уже как три дня уделал. Вот и приходится есть этот ползучие химикаты с хвостиком.

– И как?

– Пойдет. Горчит, но специи, принесенные из прошлой жизни, все что угодно сделают лучше, а уж голодуха, как известно, вообще лучшая приправа всех времен, – он поднес калечную ладонь к костерку. – Гляжу на твое лицо и улыбаюсь. Ничего поделать с собой не могу. Неспроста. Вот точно. Либо ты, жопа такая, знаменитость, либо знакомы мы.

Пожал плечами.

– Наверняка обычная реакция на сородичей. Я тоже порадовался что не последний.

– Нет, братец. Я уже видел других. Они меня только бесили, суки такие, а ты похоже все-таки знакомый.

А вот это новости. Он видел и других.

Пустоши перенаселены.

Нужно тянуть информацию, а то Звездочет находится на своей волне и продолжит бубнить, вгрызаясь в субъективность искаженных впечатлений.

– Что скажешь о других?

Он задумался, минуту молчал.

– Ты уснул что ли?

– Формулировал, – Звездочет назидательно поднял палец, затем поморщился. – Мы реликвия. Древность. Старики, Шершни древности. Местные, что очнулись раньше уже здесь условно-свои. Они увешены оружием и предметами культуры, которые мне не знакомы. Все выглядит неплохо, относительно технологично. Единственное что узнал – панцирь и модули.

На ровном месте драматизировал.

– Узор?