Панцирь

Сам Изот – выглядел как нить сапфировых башен-толстяков. Они обступили разлом по границе. Между каждой из башен сохранялось расстояние приблизительно в сто шагов. Архитекторы “ссыпали” постройки щедро: всего я насчитал пятьдесят три. Из этих пятидесяти трех башен четыре оказались смежными с лифтовыми площадями. Каждую окружала внушительная стена из бурого и желтушного камня, а вход был через высокие черненные ворота.

Перед каждыми подобными входами или спусками в Изот собралось по каравану. Тяжело разобрать, но, должно быть, от двух до пяти десятков пришлых.

Я разглядел там множество тягловых зверей: но были ли это уже встреченные нургусы или упомянутые степняками батары, или еще кто мне вообще неизвестный – понять невозможно.

Здесь и встали лагерем.

Яла приготовила из остатков провизии простенькую, но сытную похлебку. Мы поужинали и к моменту, когда собрались спать, все караванщики со своим зверьем и грузами уже оказались внутри. Дозорные и пропускные пункты не останавливали работу и стремились запустить всех к самому темному часу – это обнадеживало.

Мы отдыхали, а дозорная служба шла своим чередом.

***

26 объятье,

одиннадцатого месяца 1366 года.

Утром отправились.

Чтобы дойти до ближайших лифтовых-врат понадобилось полтора часа.

По дороге смог разглядеть верхние площадки башен и ходы крепостных стен. Бойцы то и дело мелькали между защитных зубьев.

Форма солдат преимущественно серая, у единиц – синяя. Вооружение – тяжелые промысловые мушкеты и его лёгкие вариации, зачастую двухствольные.

Нас не оставили без внимания. Нутром чувствовал направленный интерес и постоянно представлял, как солдаты целились из десятков единиц разнообразного оружия. Раннее утро, и мы были первыми претендентами на проход. Бойцам некуда девать свои взгляды, все внимание направлено на двух приближающихся путников.

Про разнообразие оружия не преувеличение. Подходя все ближе, я подмечал новое и мысленно кивал – закрепились бойцы хорошо: помимо уже упомянутого легкого ручного вооружения, были здесь и тяжеленые крепостные мушкеты, неприспособленные к обычному бою, установленные между зубьями; торчали носы и дуги баллист, а на соседних башнях стояли лёгкие артиллерийские орудия.

– Hator! Bew! – крикнул солдат с “гнезда” на воротах.

Голос прозвучал глухо, должно быть из-за защиты. На нём высокий и черный шлем, с треугольником обзорного щитка.

Я покачал головой, тогда дозорный перешел на торговый язык:

– Пришедшие, чтобы подтвердить свою сущность, произнесите: «Я» и назовитесь. Такова процедура.

Сложил ладони рупором и крикнул:

– Я Танцор.

– Я Яла.

Думали, что при большом желании Идол не сможет обозначить индивидуальность местоимением?

Какая глупость.

С другой стороны опыта у них больше. Может быть глупец я.

– Подходите ближе. Сейчас спущусь.

Солдат скрылся и бойницы ощетинились стволами легких мушкетов.

Через какое-то время боковая дверца в громаде ворот отворилась. Только я переступил порог Изота, как на меня бросился тяжеленный боевой оролуг, чуть не сбив с ног. Он радостно лаял, лизал руки и без остановки махал хвостом.

Помнит кровь.

У нас были такие подразделения. Оролуги многое могли и в пылу битвы многое делали. Верные соратники. Преданные, мощные, но туповатые – возможно я был несправедлив и слишком строг к простому зверью. Со своими задачами они отлично справлялись; дхалы любили их. Я, – помнил хорошо – игрался постольку поскольку, лишь когда судьба сводила с усиленными отрядами: слишком много движения, активности и шума от них.

Погладил брюхо оролуга, неприятное наощупь от сети шрамов; затем расчесал шерсть на боку. Везде сплошные мышцы.

– Зверюга, – прошептал ему в мокрый, черный нос. – Убийца.

Оролуг завыл и оскалился.

С моей точки зрения – выглядел он до безумия довольным.

Солдат выругался, подняв обзорный щиток. Было у него молодое лицо, острое, с хитринкой, а на переносице торчали модульные бусы.

Без маски. На носу – модули встроенных фильтров?

Возможно.

По крайней мере, логично.

Боец носил синюю форму. Простенькая кираса тяжелела от сложной ременной системы с дополнительными карманами и подсумками. Не был он безоружным: на боку висела закрытая кобура.

Его правую кисть украшала сложносоставная татуировка: две горизонтальные ленты возле костяшек и рисунок кинжала без рукояти.

Понять, что знаки обозначали – сложно. Звание, выслуга лет, должность, статус, какие-то боевые достижения, личное украшательство – предположений много и все пустые.

Солдат недовольно произнес:

– Каждый раз с дхалами зверюга становится совершенно бесполезной. В третий раз – это уже не смешно.

Я в удивлении поднял бровь:

– А что ты хотел, чтобы он со мной сделал? Порвал?

– Изобразил немного агрессии, создал давление, – он пожал плечами, проскрежетав латами. – Вам дхалам не хватает дисциплины.