Панцирь (СИ)

Часть ударила в выживших пехотинцев, другая — в нас, но Кряж и Клео прикрыли группу щитами. Пехотинцев прикрыть было некому — их как на шампуры насадило, да так и остались они стоять, прибитые к площади, истекающие кровью и кричащие.

Наши стреляли из всего что было. Эпигон обернулся сплошной щитовой змеей. Пули рикошетили, а лента щита в местах попадания сияла.

— Мы говорим вы это зря. Посмертие — сладость. Бездна — ошибка.

Эпигон создал над правом плечом три фиолетовых сгустка.

Над площадкой застыл гудящий вой.

Потемнело.

Серый купол угрожающе растекался над нами.

Бездна.

Моды жужжали как сумасшедшие.

Я перезаряжал Центуриона, не понимая, что происходит, пока не глянул на наших оракулов. Они держались за головы, а в глазах у них сосуды полопались.

Эпигон активировал фиолетовые сгустки. Первый лопнул, обнажив серебристую стрелку. Она пролетела по дуге, избирая какой-то замысловатый маршрут, крутанулась и пробила бок Батару. Кираса защитить не смогла.

Второй лопнул, распадаясь на два конструкта. Это огненный хлыст, обрушившийся на спину Карса и заостренная бледная дуга, от которой Йоргу и Бо пришлось отпрыгивать.

— Не гуль, а чистая мощь! — восторженно прохрипела Желчь.

Кряж, борясь с воздействием Эпигона, сплёл чёрный прямоугольный таран и швырнул его в противника.

Атака не прошла — кукла сделала движение ладонью и конструкт рассыпался золотой пылью на середине пути. Оракула повело, он пошатнулся, опустил голову: с носа и ушей хлынула кровь.

Клео подоспел на помощь Кряжу и следующую атаку Эпигона умудрился заблокировать — создал голыми руками щит, растягивая его как сеть.

Какая достойная боевая единица.

Йорг умудрился подобраться с боку. Тогда я отстрелял весь барабан в лицо Эпигона: хотел хоть как-то отвлечь.

Стрелял и стрелял. Пять пуль он заблокировал, приняв на щиток, а вот шестая конструкт разбила и вошла в скулу, вбиваясь куда-то вглубь. В этот момент ветеран швырнул эпигону под ноги две связанные гранаты.

Эпигон успел перевести взгляд на Йорга, начал формировать какой-то длинный и золотой конструкт, напоминающий копье, тогда взрыв тряхнул площадь. Все заполнило клубами дыма.

Советница закричала, выбираясь из-за грузового бота:

— Бегом, шонхорчики, пока еще один такой красивый не приперся!

Быстро загрузились в лифтовую корзину, напихались кое-как.

Лишь бы перегруза не было.

Батар выглядел плохо. Опираясь на стенку, он пытался что-то сделать, что-то шептал. Изо рта текла кровь. Маска болталась на груди — уже снял.

Бо помогала ему — они открыли флягу с трехцветным ихором и мазали рану.

Карс выглядел нормально, хотя ему тоже досталось. Из-под краёв кирасы капало красным. Спину я молодого не видел — там наверняка все плохо.

— Делаем самую большую ошибку, которую только можно придумать, друзья.

— Заткнись, Востр, — глухо сказал и потянул рычаг.

Лифт двинулся.

Спускались молча.

Круг за кругом.

Тяжёлое дыхание и взгляды, бросаемые то вверх, то вниз. Пульсирующие концентрат-семечки, вросшие в породу, поглядывающие на нас со стен, провожающие. И Батар по подбородку и ногам которого лилась кровь, и Бо которая все пыталась снять с него кирасу.

— Уже седьмой, — констатировала Советница.

— Восьмой, — прохрипел Йорг.

Старику тяжело далась фланговая вылазка: весь он, по итогу, был серым и задыхался.

Когда спустились еще ниже, Кряж, заметив опасность, выкрикнул:

— Сверху!

С ужасающей скоростью к нам летело золотое копье.

Кряж и Клио успели выставить щиты: один за другим. Атакующий конструкт пробил их насквозь, не заметив.

Копьё воткнулось в пол клетушки и прошло насквозь, разломав половицы. Улетело дальше. Волевой разряд произошедший в момент соприкосновения обратил грибной хрящ большей части досок в пыль и щепки.

Лифтовая корзина пошатнулась.

Я подумал, что логичнее было просто повредить цепь.

Востр полетел вниз первым. Следующий был Батар, он забрызгал всё вокруг кровью: Бо всё-таки успела снять с него кирасу.

— Держись, Громила, — крикнула Желчь.

Грузовой бот улетел в другую сторону, стукнулся о стену, рассыпав все снаряжение прекрасной вереницей сверкающих блестяшек.

Клио схватился за мать и перед тем как вылететь из корзины создал защитный пузырь.

Затем пол из грибного хряща развалился окончательно.

Теряя равновесие, я схватился за обломок доски, но только перебинтованную ладонь порезал о гвозди. Потом улетел во тьму.

Конец первой книги