Панцирь (СИ)

— Ли-ицо как у старенько-ого, — с тяжелым акцентом проскрипела Глазастая.

Не понял.

— Что ты имеешь в виду? — посмотрел на нее, нахмурившись.

Она поморщилась.

— Ты еще себя не видел? — включился в разговор Здоровяк.

Как и ожидалось его голос гремел басом.

Покачал головой:

— Сейчас, — засуетился Востр.

Он достал из сумки на боку малое круглое зеркало и показал мне.

Выражение лица в один миг изменилось.

Йоргос ухмыльнулся, подметив мою реакцию.

Вытянутая физиономия с мощной челюстью, широким подбородком, черно-синими модами; в принципе, ничего необычного.

Глаза глубоко посаженные — цвета серебра. А вот кожа… Все в шрамах, желтых пятнах свежих травм и следах от старых ожогов. Местами видно, синткожу пересаживали кусками, достаточно крупными. Например, серьезная полоса пришита от центра лба к линии волос, отросших длиннее чем принято у дхалов. Бледная лента шириной в два пальца вниз от правого глаза, вдоль модов, по скуле аж до шеи, а затем и до края панциря. Возможно тянулась и дальше, но для таких исследований нужно уже доспех снимать. Страшно представить, что это была за рана.

— То-то я гляжу меня все, с кем встречаюсь, грохнуть хотят — красавца такого и грубят из всех последних сил, — покачал головой.

Минуту помолчали.

Здоровяк кашлянул, тогда Йоргос опомнился и заговорил:

— У нас к тебе назрел вопрос, дхал.

Я уловил смену интонаций и заметил наглядное движение плеча его левой руки.

Под столом — минимум однозарядный пистолет. Это если очень оптимистично смотреть на вещи. Я оптимистом не был. Там точно револьвер или многозарядник. В лучшем случае — ширпотреб, в худшем — тяжеляк. Он походил на того, кто ширпотреб не использует принципиально.

Старый. Серьезный. Солдат. Ветеран, — так я мог его охарактеризовать.

— И что же вас интересует?

— Судьба Ялы. Мы благодаря улыбке Сар, интересующиеся знакомые.

Я снисходительно улыбнулся:

— Или все-таки судьба Соррена?

Йоргос кивнул:

— Ты верно говоришь. Именно Соррен нас и интересует. Виделся с ним?

— Нет.

Йоргос перехватил взгляд Востра, тот кивнул ему.

Опять социальный модуль; будто у каждого второго есть.

На лице Йоргоса появилось замешательство. Это совсем не то, на что рассчитывал. Видимо прогнозировал худший из сценариев. Согласно ему, сейчас он должен был разрядить в мои яйца весь боезапас после необдуманного грубого ответа и успокоиться. И все пошло не по плану.

А может я больно пессимистично настроен.

— Как так Всетворец тропку спланировал, что теперь она с тобой?

Я насмотрелся как морщины режут лицо Йоргоса, затем ответил:

— Отбил у мусорщиков. Яла настояла, чтобы не бросал ее в Пустошах.

Опять Старый глазеет на Востра, и опять кивок.

Глазастая крякнула и неодобрительно покачала головой:

— Рабы-ыня насто-ояла. Смешно-о.

Йоргос выложил тяжелый револьвер на столешницу и облегченно выдохнул. Не знаю, что конкретно он изображал, но взгляд его не менялся.

— А я говорил тебе, — хлопнул Востр Йоргоса по плечу. — Проспорил, старик. И никаких обраток. Долг.

Вот уж кто и не напрягался.

Золотоволосый широко улыбался.

Я спросил:

— И что ты ему говорил?

Он поднял вверх указательный палец и важно сказал:

— Что порядочные дхалы таким дерьмом мараться не будут.

Кивнул:

— Все правильно, Востр. Так и есть.

Я врал.

Востр со своим модулем, отлично это понимал. Бровь его поднялась.

— Да ладно…

— У жизни талант плодить пустоту, — сказал ему.

Судя по озадаченному лицу, он не понял.

Я попытался еще раз:

— Никогда не знаешь, как реальность скрутится.

Теперь он кивнул.

— Танцор, — уже с другой интонацией начал Йоргос. — Так старика и до сердечного приступа довести можно. Оставил бы Ялу здесь, а не отсылал. Мы бы и узнали, что все в норме. А так она переглядывалась, амтан там разберет, может помощь просит, нам то откуда знать. Мы-ж не телепаты. Видимо посчитала, нужно разъяснить ситуацию, но не успела; ты уже все команды придумал.

А я подумал она наоборот лишний повод для провокаций. Ошибся.

— Вышло не лучшим образом, — признал я.

— Брось, — он махнул рукой. — Не лучшим образом — это когда перестрелка и пару трупов в яме. А так — всё в порядке. Иди Востр, что обещал Танцору, то и неси. Сейчас он наш гость. Мы не красиво подумали и почти озвучили. За мысли не стреляют, конечно, но не красиво, то и значит, что не красиво.

— Не стреляют, но усиленн-оо мо-орду бьют, — протянула Глазастая.

— Один момент, — Востр отошел.

Здоровяк поинтересовался:

— Всех мусорщиков прибил?

— Нет. Только то звено, что на меня вышло. Одного люди Соррена из общей кучи забрали. Троицу, что выдвинулась отдельно, я в Бездну закинул.

— Плохо. Но четверо мертвых мусорщиков лучше, чем четверо живых. Мрази совсем людской облик теряют. Я Батар.

— Батар?

— Кличка. Можешь звать Бат, чтоб без путаницы, — он пожал плечами, улыбнувшись. — Я тут если кому-то дружески вломить надо или скрутить.

— Умеешь или баловство?

— Умею.