Паола. Темный кристалл

Если дать им завершить ритуал, подобная участь ждёт всех в округе. Она решила действовать. Не потому, что жалко людей, а потому, что ни одно живое существо не заслуживает подобной участи. Настало время действовать, и здесь она чувствовала себя, как рыба в воде. Шепнув Хоуку, чтобы отвлёк внимание сид’дхов, она вбежала в первые же двери и по лестнице устремилась на чердак. По черепичным крышам она скользила к тому месту, где орудовал жрец. Пару раз она чуть не сорвалась, зацепившись лишь в последний момент, не дав черепице выдать себя раньше времени. Тем временем человек, сдёрнув с плеча меч, не скрываясь, пошёл по направлению к сид’дхам. Меч он тащил за рукоять, выбивая снопы искр из брусчатки. Противный звук моментально наполнил пространство и привлёк внимание убийц. Взгляды бледнолицых садистов обратились на одиноко бредущую фигуру. Раздался смех. Даже жрец на долю секунды отвлёкся, но махнул рукой, как бы благословляя на убийство.

Получив команду, воины бросились на юношу, на бегу извлекая из ножен свои страшные мечи. И тут человек снова удивил вампиршу. Вместо того, чтобы обороняться и погибнуть, он сразу пошёл в атаку, чем несказанно удивил и Паолу, и сид’дхов. Только им это удивление стоило одного воина, а Паола преодолела еще пару крыш. Наконец, она спряталась за трубой дома, чьи слепые окна смотрели прямо в спину магу. Жрецу оставалось добить еще пятерых-шестерых, когда Хоук обманным финтом отсёк ногу в колене самого медлительного сид’дха. Рёв боли и ярости ударил в небо. И казалось, что оно ответило им по-своему. Начинало темнеть. Впервые с начала дня вампирша взглянула в небеса. Чистые и голубые, они на глазах наливались свинцовой тяжестью, будто в ожидании гневной бури. Клочья туч сливались в водоворот, что нацеливался на площадь в Квесали. Паола получила еще одно доказательство, что медлить нельзя, и прыгнула с крыши, призывая Когти.

Она так и не поняла, успел заметить её жрец или нет, но падая коршуном на свою жертву, будто попала в патоку, тягучую и густую. Паола, словно бы со стороны видела, как медленно движется её тело, преодолевая невидимую преграду. Как замедляется время, попавшее в ловушку заклинания. Жрец, видимо, что-то почувствовал в последний миг. Но обернулся лишь для того, чтобы встретиться глазами с пикирующей на него самого смертью. Едва Когти встретились с плотью врага и, преодолев последнее сопротивление, вкусили его крови, в воздухе словно лопнул мыльный пузырь. Время вернулось в своё обычное русло. А Паола вонзила клыки в горло дирижёра этой смертельной симфонии. Едва только сердце сид’дхского колдуна дало сбой, по пентаграмме прошла судорога. Пламя из зеленого стало обычным, но теперь к нему примешался запах, которого она никто не слышала. В мареве над жертвенной пентаграммой словно появилась лужа жидкого серебра, сквозь которое вампирша увидела очертания другого мира. И тварь, что рвалась на Зидию, вызванная жертвой сид’дхов. Огромное косматое чудовище, напоминавшее человека, но с гротескной головой, увитой бараньими рогами. Озёра тьмы, что заменяли ему глаза, уставились прямо на Паолу, и она содрогнулась от водопада гневных видений, злобы и пыток, что ворвались в её сознание. С трудом она отвела взгляд, заметив, что чем слабее дёргался маг, тем сильнее пробегала рябь по порталу.

Вот уже в нем показались пальцы неизвестной твари, и рвотный позыв сжал в кулаке желудок вампирши. Настолько он был противоестественен, что казалось, сама природа отвергала его. Торопливо Паола вырвала когти из груди поверженного жреца и одним ударом отсекла голову. Рёв злобного разочарования отбросил её от сид’дха, протащив по брусчатке. Портал, каким была лужа расплавленного серебра, обрушился на землю и тут же растворился, оставив лишь тошнотворный запах.

С трудом поднявшись на ноги, Паола успела увидеть, как оставшиеся в живых сид’дхи бегут из города, предоставив их своей судьбе. Небывалый приступ трусости, когда до победы осталось лишь полшага, был не похож на них. И вампирша решила, что это какая-то новая ловушка. Но нет, во всём Квесали остались лишь она, да тяжело дышащий Хоук, опустившийся на землю там, где стоял.

– Живой?! – Окликнула она его.

В ответ юноша лишь мотнул головой. Сил стоять и говорить у него не было. А уходить отсюда нужно было быстро. Вряд ли эти бледнолицые садисты вернутся, а вот с имперскими властями объясняться не хотелось вовсе. Паола, собравшись с силами, поковыляла к Хоуку:

– Пойдём, мальчик. Нужно уносить отсюда ноги.

– Но почему?! – возмутился тот. – Мы же…

– Вот именно. Что ты расскажешь имперским ищейкам? Что просто пришёл и увидел всё представление, а потом взял и победил отряд сид’дхов, с которыми у вас мир? Нет. Хочешь, я кратко обрисую тебе, что будет? Тебя обвинят во всех смертных грехах и отправят на костер.

– Но…

– Я тебя предупреждала на счёт той поляны. Хочешь еще раз наступить на грабли, учти, второй раз я тебя выручать не стану.

Глава 11