Паола. Темный кристалл

– Я представила, эльф, как эти ублюдки вошли в наш дом и увидели клепсидры Владыки, – в этом месте её голос стал напоминать скрежет точильного камня по лезвию меча. На миг из-под маски милой девушки проглянул тот монстр, которого и боялась в своё время большая часть Зидии. Мягкие черты юного лица заострились, приобретя хищное выражение. Она улыбнулась, но это уже был оскал охотящейся волчицы.

Смутившись, Линдорин отошёл к своим вещам, в очередной раз задумавшись о том, происки каких богов забросили его в эту круговерть. Но его размышления были прерваны голосом неслышно подошедшего Феодосия.

– Не принимай сказанное Рицией близко к сердцу, тёмный, – произнёс седовласый. – Женщин вообще трудно понять. Особенно таких, как Риция.

– А что в ней такого особенного? – поинтересовался задетый за живое советник. Вампир присел рядом с ним, вытянув ноги:

– Трудно жить рядом с существом, похожим на тебя, когда все твои мысли, мечты и амбиции направлены на достижение только одной цели – мести. Риция – одна из немногих детей, рождённых после Падения уже здесь, в Тэй-Вейр. В стычке с не имеющими тел погибли её родители, а чуть позже и юноша, которого она любила. Вся её боль, горе и ярость направлены на окружающий её жестокий мир. Нам всем, и Владыке в особенности, пришлось приложить немало усилий, чтобы вывести её из этого состояния. То, что ты видишь сегодня – просто цветочки по сравнению с тем, что было лет пятнадцать назад.

– Сколько же ей лет, уважаемый? – осторожно поинтересовался эльф.

– Немного. По нашим меркам, – Феодосий улыбнулся. – Чуть более трёхсот. Многие из нашей молодёжи родились после Падения. Жаль только, многие «старики» не дожили до этого дня.

– А Вы?

– О, я – вопрос особый, – ит’хор засмеялся, привлекая внимание остальных. – Я помню многое, но, – он сделал паузу, – не столько, сколько помнит Владыка.

– Я сожалею обо всём, что произошло с вашим народом, – неожиданно даже для себя самого произнёс Линдорин. – Мне жаль, что мой народ отчасти тоже виноват в ваших злоключениях.

После секундной паузы, вызванной внезапностью признания, на лице седовласого вновь проступила улыбка. Вообще, советник заметил, как часто и с удовольствием улыбался этот древний воин. Как часто искры веселья зажигались и гасли в его мудрых глазах:

– Я принимаю твои слова, советник. Ибо идут они от чистого сердца, а не вызваны многочасовыми размышлениями и умозаключениями. Думаю, мы подружимся, эльф.

– Это будет честью для меня, грасс Феодосий.

– Тогда позволь дать тебе совет, – он кивнул в сторону Риции. – Некоторые твои знакомые обломали зубы об эту твердыню. Я желаю тебе удачи, тёмный!

В этот раз перед привалом Владыка распределил часовых и, уединившись, некоторое время ворожил у условных границ их временного лагеря. Вампиры раскатывали одеяла прямо в коридоре, на стенах которого отсутствовали уже ставшие привычными рисунки деяний четырёхруких. Они были покрыты мхом и лишайником, по крайней мере, Линдорин решил, что это лишайник. Наскоро перекусив и запив скромную трапезу водой, он с наслаждением вытянулся на лежанке и сам не заметил, как уснул.

Снилось ли ему что-то, он не запомнил, так как был безжалостно вырван из царства снов диким воем и звуками извлекаемого оружия. Вскочив на ноги, он выхватил меч, оглядываясь в поисках источника опасности, одновременно пытаясь согнать остатки сна. Оказалось, сработала одна из ловушек Владыки Моргенза, выставленная им за пределами охраняемой территории. На границе лагеря заплясали призрачные огни, в нескольких местах внезапно вспыхнул сам воздух, но, присмотревшись, Линдорин заметил бьющиеся в агонии какие-то комки слизи, сейчас ссыхающиеся прямо на глазах. В отсветах огня он видел еще больше этих комьев, спешно отступающих во мрак бездны, породившей этих тварей.

– Не имеющие тел, – крикнул один из ит’хор, указывая на ком слизи, заползший внутрь охраняемого рубежа. И тотчас двадцать пять клинков вырвались на свободу. А тёмный собственными глазами увидел, как древний ужас вблизи других существ начинает обрастать богомерзким подобием плоти и стремительно бросается в сторону выбранных жертв. Но прежде, чем тварь сделала первое движение, её разорвало яростью ит’хор.

Линдорин подошёл к тому, что могло считаться условным противником. Комки слизи истаивали, словно лепестки тумана поздним утром. И вскоре в свете факелов он рассматривал три жирных пятна, оставшихся от «сил вторжения».

– От нас остаётся пепел, – услышал он чей-то голос прямо над ухом. Подняв голову, он встретился взглядом с Рицией. – Вот так они и нападают. Наваливаются толпой, а там достаточно одного касания, чтобы эти твари поселились в твоей голове. Видимо, это передовой отряд, раз их не пара сотен.

– К воронам этих тварей! – сплюнул проходящий мимо Дарин.

– Клянусь вечной зеленью Леса, – в тон ей ответил эльф, – Я не думал, что это так жутко.