Паола. Темный кристалл

– К обороне! – рявкнул Феодосий, и вперёд тут же выдвинулись ит’хор с широкими щитами. Остальной отряд укрылся за их спинами. Некоторые вампиры, к полному изумлению Линдорина, обратились к магии, превратившей их руки в сверхъестественные когти, осветившие мрак коридора фиолетовым свечением. Заметив его изумленный взгляд, Владыка склонил голову, словно говоря, что все расспросы потом и указал на место рядом с собой. Заняв своё место, эльф выбросил из головы все мысли, гнетущие его, сосредоточившись на предстоящей схватке. Он неожиданно для самого себя был спокоен, хотя видел, что стоящие рядом ит’хор нервничают. Эта нервозность изрядно его удивила, ведь он видел мощь и силу своих союзников. Знал, что немногие на Зидии сравнятся с ними в искусстве умерщвления себе подобных. И, тем не менее, они нервничали. Только Владыка и Феодосий оставались спокойными.

Сначала раздалось шарканье множества ног, словно их хозяева с трудом вспоминали, как ими пользоваться, к тому же бормотали нечто совсем безумное, пробираясь из темноты к свету. И вот, наконец, тьма исторгла на свет первые гротескные фигуры. Вопреки ожиданиям, основную массу мертвецов составляли отнюдь не четырёхрукие. Больше всего они напоминали танов, только со звериными чертами лица. К тому же подобных доспехов ни эльф, ни ит’хор не видели. Дальше Линдорин доразмышлять не успел, мертвецы покрыли разделяющее их расстояние и бросились в бой, что-то неразборчиво хрипя и пуская слюну от предвкушения страшной бойни.

После первых же мгновений схватки вампиры уяснили, что «забинтованные» мертвецы намного опаснее, чем остальные. Если простые мертвяки после двух-трёх ударов рассыпались на части, то эти словно не ощущали направленных ударов, а их когти оставляли зарубки даже на щитах. Но, несмотря ни на что, первая шеренга ит’хор справлялась неплохо, пока мрак не изрыгнул новую порцию мёртвой плоти в лице тяжеловооруженной пехоты. И тут эльф почувствовал предательский холодок страха. Эти мертвецы в руках держали оружие. Пускай они и не могли им владеть с тем же проворством, что и при жизни, но самого факта было предостаточно, чтобы впасть в уныние.

За несколько минут боя многие вампиры получили незначительные ранения и вмятины, но свою задачу по сдерживанию пока выполняли. Когда подоспела тяжёлая пехота, чья мёртвая плоть была скрыта под доспехами, ит’хор стали пятиться назад. Сначала один шаг, затем другой… Ситуацию смог переломить Феодосий. Вбросив сабли в ножны, он призвал Когти и, завывая не хуже тех же мертвецов, врубился в ряды противника. Силе призванного оружия мёртвые противостоять уже не смогли. Видя, что их командир буквально прогрызает центр атакующих, ит’хор последовали его примеру. По коридору промелькнула серия вспышек и волна вампиров сметает противника. На пол валятся дымящиеся части доспехов, из которых сыпется прах. Но мёртвые всё пребывали и пребывали, казалось, им не будет конца.

Можно убить достаточно врагов и устать, но, когда им нет числа, проще убежать, либо обойти это препятствие. А из узкого коридора дорога была лишь одна. Вперёд. А это значило, что этот урожай должен быть собран до конца. Не со всеми мёртвыми Когти ит’хор работали должным образом. Высокий воин в богатых, украшенных драгоценностями доспехах, бросил Феодосию вызов, направив на него свой меч. Феодосий бросился в атаку и едва не лишился головы, когда когти просто скользнули по броне знатного воина или вождя. Он же в свою очередь так ударил седоволосого закованной в сталь перчаткой, что тот отлетел в самую гущу ит’хор. Гребень на шлеме воина затрясся, словно тварь смеялась над неудачей противника. Феодосий, несмотря на всю свою сдержанность, яростно завывая, бросился вперёд.

В конце концов, очередь дошла и до эльфа. Он схватился с воином, чей шлем отличал поперечный гребень. Перехватив меч двумя руками, он нанёс несколько тяжёлых ударов в голову, а затем одним нисходящим ударом отрубил ногу в колене. Мёртвый рухнул как подкошенный, но Линдорин не успокоился, пока не расчленил его на несколько частей. Однако, увлёкшись кромсанием мертвечины, он забыл смотреть по сторонам, за что и поплатился. Неожиданно на него буквально свалилось двое «забинтованных». Их когти едва не вспороли ему живот и Линдорину пришлось приложить максимум усилий, чтобы избежать подобной участи. Падая на пол, он выпустил из рук меч, вцепившись в бинты мёртвой бестии и ощутил под ними сухое, как дерево, тело. Шипя, как гремучая змея, мертвец тут же нацелил свои когти ему в лицо, как внезапно лишился головы, а его не менее агрессивный собрат – правого плеча вместе с рукой. Сверкнула сталь и «забинтованные» превратились в груду лохмотьев.