Паола. Темный кристалл

Нижняя пара рук сжимала по мечу странной формы, напоминающих надломленные ветки. Верхние были сложены на груди. Нижняя часть лица, не скрытая капюшоном, являла презрительно поджатые губы и квадратный подбородок. На самом пьедестале были выбиты письмена, но прочитать их никому из ныне живущих было, видимо, не под силу.

В нескольких шагах за статуей находилась гробница. Каменный ящик, весь изукрашенный резьбой, на пару локтей возносился над полом, что давало лучше рассмотреть свершение, лежащее в нем. Сверху ящик был закрыт крышкой из чистого золота, так же покрытой письменами. Но стоило эльфу подойти ближе, как на него накатила дурнота, в глазах замелькали яркие пятна. Сделав пару шагов назад, Линдорин с облегчением отметил, что все неприятные симптомы проходят. Однако, взглянув на ит’хор, советник выругался, что делал в крайне редких случаях. Вампиры стояли, словно очарованные пилигримы, проделавшие долгий путь и достигшие своего почитаемого кумира. С их лиц постепенно уходили последние краски и эмоции. На глазах советника, чудом избежавшего ловушки, неведомая сила высасывала из них все силы.

– Эй! – крикнул эльф. Но так же он мог кричать и стене, ответа бы не получил. Ит’хор не пошевелились. На неподвижных лицах стали шевелиться губы, словно живущие своей собственной жизнью. Это выглядело настолько жутко, что по спине Линдорина побежали струйки холодного пота. Он заорал изо всех сил, пытаясь привлечь оставшихся в коридоре, а сам попытался оттащить седовласого. Тщетно! Феодосий словно прирос к полу, а в его глазах плескались озёра тьмы.

Почувствовав подкрадывающееся бессилие, Линдорин отпрыгнул назад, а сзади в этот миг уже подбегали ит’хор во главе с Владыкой.

– Ближе не подходите! – не своим голосом взвыл эльф, представив, что произойдёт, если все сразу попадут в эту ловушку. Он указал на невидимую границу, за которой заканчивается действие неведомой силы. Но Моргенз сразу определил источник опасности:

– Это мертвец! Его магия держит Феодосия и остальных.

– Что же делать?– спросила Риция, оказавшаяся в команде спасателей.

– Ну-у, – неожиданно стушевался Моргенз. – Нужно убить мертвеца. Простите меня за каламбур.

– Тогда придётся поднять крышку саркофага, а это работёнка не для всякого. Крышка из чистого золота и весит, как рыцарь в доспехах.

– Тогда нам повезло, что мы не люди и сил у нас побольше, – усмехнулся Владыка. – Транн, Колето. У вас есть только одна попытка, скинуть крышку. Затем отбегайте, а эльф закончит начатое.

– Опять эльф! – буркнул Зигер Транн.

– Он уже прикоснулся к этой силе и у него есть некоторое преимущество. Иначе он бы сейчас стоял рядом с Феодосием. Но ты всегда можешь отказаться, Транн.

– Я?! Пошли, Колето!

Двое ит’хор сжались, словно пружина и бросились вперёд, будто несомые ветром. Следом за ними, едва поспевая переставлять ноги, бежал Линдорин. На их счастье, крышка поддалась сразу же и, жутко скрипя, съехала в сторону. Грохот от падения был неимоверный и если бы о вампирах до сих пор не знали, то сейчас они заявили о себе во всеуслышание. Но к этому моменту движения обоих ит’хор стали замедляться до скорости черепахи. Эльф бросился вперёд, занося клинок и лишь на краткий миг столкнулся взглядом с пустыми провалами мертвеца. Его словно сковал лёд, медленно ползущий от кисти к шее, а в сознание стало вторгаться нечто чужое. Чужое настолько, насколько могут быть чужими жители разных миров. Но судьбе было угодно случиться так, что клинок, направленный в шею мертвеца, без хозяина опустился, перерубая сухую, как ветвь вишни, шею. Холод тут же отпустил, и замершие нелепыми статуями вампиры начали двигаться. Ожили все, за исключением эльфа, который свалился у гробницы в судорогах и с жутким стоном. Первым к нему подоспел Владыка Моргенз, уже на бегу шепча заклинание. Он опустился на колени, положа руку на лоб советника и прикрыл свои глаза.

Тем временем весь отряд втянулся в усыпальницу «негостеприимного» мертвеца, чьё имя кануло в вечность. Попавшим в ловушку оказывали помощь, и все уже вскоре были на ногах, кроме эльфа и не отходившего от него Владыки. Невидящие глаза Линдорина начали менять цвет, вызвав тем самым волну пересудов. Никто бы не подумал, но после веков изоляции вампиры стали суеверны. И то, что сейчас происходило с советником, многим казалось дурным знаком. Эльф тем временем метался в бреду и стонал так, что видавшие в своей жизни всякие ужасы ит’хор вздрагивали.

Однако Владыка помнил, что, если бы их эльфийский союзник не рискнул собой, живых в отряде сильно бы поубавилось. «Ночь» ит’хор провели неподалеку от упокоенной гробницы, вздрагивая от каждого шороха. Но еще больше – от замогильных стонов эльфа. К этому времени Моргенз успел переговорить с Феодосием.

– Такое ощущение, что оно питалось моими силами, Мор. – Наедине признался ему Феодосий. – Ни разу в жизни не испытывал ничего подобного и не хочу повторить сей опыт. Я всё видел, всё чувствовал, но был абсолютно беспомощен, а сотня маленьких дьяволят копошилась в моих мозгах. Брр, врагу не пожелаешь!