Папа для двойняшек

Приехало такси. Виолетта, обняв начальника, с грехом пополам почти взвалила его на себя и тащила до машины, вдыхая пары перегара, но на удивление не чувствовала отвращения. Теперь, когда знала правду, что Тимур не подстраивал ей ловушку, что это чужие проделки, в чём-то стало тяжелее, а в чём-то легче. Они с Гаджиевым, как оказалось, на одной стороне баррикад, а соратникам надо помогать.

В такси Виола снова, как и в школьные годы, любовалась им спящим. Его голова покоилась на её плече, длинные ресницы бросали тени на щёки. Такой спокойный, когда спит, такой мирный… Какая-то невыносимая щемящая тоска сдавила грудь, тоска по чему-то ушедшему… Если бы не подлая шутка одноклассников, они с Тимуром могли бы быть вместе ещё семь лет назад, а если бы не вмешательство Ярослава, то куда раньше…

Что именно Виолетта должна понять после этих ударов (или подсказок?) судьбы? Что Гаду рядом с ней не место? Или наоборот, что даже после стольких испытаний они нашли друг друга и всё выяснили? Да только склеенная кружка никогда не станет новой. Целой — быть может, но до первого испытания. А потом… Не зря говорят: «Где тонко, там и рвётся». Ведь по своей сути Гаджиев практически не изменился. Да, смягчился местами, спрятал рожки, но только временно. А постоянно жить возле действующего вулкана совсем не то же самое, что обитать в тихой и надёжной гавани, где отдыхает душа и можно расслабиться.

Двойняшки — вообще отдельный разговор. Ломать их предыдущую жизнь, приучая к новому папе? Или не трогать и оставить всё так, как есть, перенеся откровения на более поздний возраст? Как поступить? Но Тимур заслуживает того, чтобы с ними общаться, с этим не поспоришь… Господи, что же теперь делать? С собой, с Тимуром, с Яром, с детьми…

— Алло, Лен, — набрала Виола номер Дороховой. — Тимур немного перепил на встрече. Мы в такси. Куда мне ехать? Я его привезу, а ты выйди и забери, пожалуйста.

Хелен назвала адрес и поджидала у ворот трёхэтажного особняка в элитном районе. Рядом с ней стоял рослый охранник. Видимо, его усилиями Тимура и транспортируют в мягкую постельку. Охранник открыл дверцу машины, помог Виоле вылезти, а потом вытащил Гаджиева, пошатывающегося и бормотавшего что-то неразборчивое. Получив отмашку от Лены, он принял на себя вес президента и почти поволок его в дом.

— Я уж боялась, что он с твоим подрался… — обронила Дорохова, когда охранник скрылся.

— Нет, всё не настолько критично, — сдержанно ответила Виолетта.

— Двое идиотов уже который год соперничают из-за одной дуры… — раздражённо выдала Лена. — И почему одним всё, а другим ничего?!

— Если бы ты знала, через что в жизни довелось пройти этой как ты называешь «дуре», говорила бы по-другому, — не смолчала Виола. — И не вздумай завтра утром прессовать мужа! У него сегодня был невероятно тяжёлый вечер.

— И не собиралась!

— Будь с ним помягче, пожалуйста. Тимуру сейчас очень нужна поддержка.

— А знаешь в чём ирония? — с горечью спросила Хелен. — Поддержка ему сейчас действительно нужна, да только не моя, совсем не моя… И мы обе прекрасно знаем, чья именно…

Виолетте нечего было на это возразить, потому что Лена, безусловно, права.

— Тимур всего лишь дважды в жизни напивался. И оба раза из-за тебя… — напоследок припечатала Дорохова и направилась к особняку.

Это было последней каплей. Выплакаться, Виоле срочно нужно выплакаться, иначе… Она снова села в такси, подсчитывая каждую минутку, которая приближала её к дому. Поднявшись на этаж, по возможности тихо отперла ключами дверь и встретилась в прихожей с поджидавшим её мужем, руки которого были сложены на груди. Скользнув по нему опустошённым взглядом, Виолетта уронила на пол сумку, как попало сбросила верхнюю одежду и обувь и устало поплелась на тёмную кухню. Лампочку не включала, достаточно было ночных огней и лунного света.

— От тебя пахнет мужским парфюмом… — нарушил тишину Ярослав, который пошёл следом.

— Пахнет… — почти равнодушно откликнулась она, тяжело опускаясь на стул.

— И алкоголем… — продолжил он.

— И алкоголем, — подтвердила Виола безжизненно.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

— Достань, пожалуйста, кокосовый ликёр и рюмку. Или две, если планируешь присоединиться… — опершись локтями на столешницу, она уронила голову в ладони и разрыдалась.

Ярослав вздрогнул, когда раздался первый всхлип. Включил половинное освещение и быстро достал ликёр и две рюмки, обе наполнил наполовину и поставил перед женой. Она подняла голову, потянулась за первой, сделала большой глоток, скривилась, потом сделала ещё пару поменьше и взялась за вторую рюмку. Тогда он поспешил снова наполнить первую.

Виолка пила ликёр и плакала, плакала и пила, а Ярослав молча наблюдал за всем этим, ожидая, когда ей захочется выговориться. Он не знал, что именно произошло, но чувствовал, что без Тимура не обошлось. Только на него у любимой такая реакция и слезопад. И Виола действительно заговорила… Мало-помалу рассказала обо всём, что произошло на этой идиотской встрече выпускников, куда Яр отпустил её скрепя сердце.