Папа для юного дракона

Брин заранее получил приказ подготовить бричку. Но сегодня на его услуги в качестве кучера Марьяна не рассчитывала. Он ее уже однажды подвел, а теперь от орбургского общества скрывать было нечего. Она сама управлялась с лошадью. И решила, что пусть общество принимает этот факт как хочет, ей уже все равно.

– Леди, а может все-таки я? – конюх виновато теребил шапку, не смея поднять глаз на хозяйку. В трезвом виде у него сохранились зачатки совести. Она на него не сердилась, принимая таким как он есть. Только все же решила его участь не облегчать. Пусть немного помучается.

– Брин, я уже давно не маленькая девочка и лошадью управляюсь не хуже тебя, – пожала она печами. – И сегодня не вижу смысла соблюдать какие-то условности. Так что занимайся делом. Лучше стойло подлатай. Совсем ворота прохудились. Скоро Звездочка пойдет гулять, когда ей заблагорассудится, а не когда нам с тобой будет нужно.

Конюх тяжело вздохнул, подобрал валявшуюся рядом с конюшней бесхозную доску, а Марьяна хлестнула вожжами и направила лошадь в сторону дома Шмоловичей.

Именно в этом рассаднике сплетен и слухов она решила выловить информацию о своем потенциальном управляющем.

Мадам Шмолович принимала гостей с раннего утра, чтобы поддержать свое реномэ хозяйки лучшего светского салона. Простое слово «репутация» Сару не устраивало. Она любила использовать словечки, которые где-то слышала краем уха и которые не были в ходу у широкой публики. И благодаря этому реномэ, Марьяна в десять утра прибыла в дом полный гостей.

– О, графиня, какой приятный сюрприз! – она встретила гостью у ворот особняка, как раз в этот миг провожая кого-то из уже уходивших. Для мадам это был действительно сюрприз, и действительно приятный. Отсутствие денег у Розенталь никого не волновали. Она же в любой миг могла выскочит замуж за денежный мешок. Миловидная внешность и титул этому способствовали. Говорили, что барон Вишлес с радостью готов на ней жениться, не смотря на наличие сына. – Я рада, что вам у нас понравилось, и вы решили нанести еще один визит! О, и очаровательный малыш с вами? Но сегодня няньки у нас нет. Не заскучает ли он?

Шмолович еще не придумал, как реагировать на присутствие ребенка. И сейчас соображала на ходу. Обычно дамы детей с собой не приводили. Это было как бы негласное правило. Но для леди с высоким титулом все же решили сделать исключение. И она продолжила свой монолог, вышагивая рядом с гостьей:

– Но если сынуля будет вам мешать, я могу попросить личную горничную за ним присмотреть!

– Благодарю, мадам! – кивнула в ответ Марьяна. – Но, во-первых, я не на долго. А во-вторых, Верес привык везде меня сопровождать и мешать не будет.

– Совсем как моя Берточка! – Шмолович согласно закивала, тряся своими кудельками из волос. Берточкой звали болонку мадам, которую она везде с собой таскала. Первым порывом Марьяны был обидеться на столь нелестное сравнение. А затем она передумала, руководствуясь принципом, что не стоит обижаться на недалеких женщин. Они твоей обиды не поймут. Зато получилось совсем по-гольденброуковски. Это он любил считать и загибать пальцы, начиная, почему-то, с указательного. Когда простые люди первым делом загибали большой.

Графиня подхватила сына на руки и решительно шагнула в прохладный холл дома Шмоловичей. Ей очень хотелось верить, что здесь она найдет всю необходимую информацию.

Дамы, сидевшие в просторном холле, разом повернули голову в сторону дверей. Обычно они (головы) тут же возвращались обратно, но сегодня задержались, пытаясь удовлетворить свое любопытство: зачем сюда пожаловала столь высокопоставленная особа?

Никого не интересовало тяжелое материально положение графини. А тот факт, что она сама правила лошадью, списывали на ее некоторую эксцентричность. Тем более она успела удивить общество, родив этого милого рыжеволосого карапуза, который сейчас вышагивал рядом с ней, держась за мамин палец, и с любопытством разглядывая незнакомых тётей.

– Марьяна, вы же позволите вас так называть? – Сара Шмолович семенила рядом, стараясь успеть за широким шагом графини. Работающая леди напрочь растеряла мелкий шаг светских львиц. – Позвольте предложить вам чай? А малышу мы можем подать стакан молока. Он молоко пьет?

Получив утвердительный ответ, гостью усадили за один стол со старухой Ардон и длинноносой Принст. Она обрадовалась, так как Регина ей нравилась, а Принст выдавала столько сплетен за одну минуту, что в этих мутных водах можно было выловить что-то стоящее и похожее на правду.

– Здравствуйте! – поприветствовала знакомых женщин Марьяна, усаживаясь рядом и пристраивая сына на свободный стул. Держать на коленях пьющего молоко Вереса она не рискнула. В молоке могли оказаться и колени, и платье, не говоря уже про ребенка.

– Доброе утро! – Принст чопорно сложила губы. Зато Ардон искренне ей обрадовалась:

– А Гольденброук сегодня придет? – неожиданно спросила старуха. Она ничего такого не имела в виду, просто прикидывала, каким образом можно выиграть золотой. С постоянных посетительниц салона монету было не вытрясти, с Марьяны тем более.